Дейр
Шрифт:
Конечно, теперь бы он уже умер. И над его могилой высился бы столб с черепом какого-нибудь животного на верхушке и подписью: ЗДЕСЬ ПОКОИТСЯ УЛИСС — ПОЮЩИЙ МЕДВЕДЬ, 1952–10 000 000.
Какое-то время Улисс чувствовал себя несчастным. Если его все равно ждет могила, какой смысл обременять себя ненужными проблемами. Почему бы не вернуться в деревню вуфеа и не поселиться там, lbреди народа, который ему поклоняется? Неужели он так сильно нуждается в жене, супруге…
Целый час он боролся с мрачным настроением. “Не стоит думать о смерти, — говорил он себе, — иначе свихнешься. Надо идти дальше
Улисс исследовал дома и замки, а потом спустился к пляжу, где стоял на якоре корабль, еще не успевший рассыпаться окончательно. Корпус поврежден, и несколько бревен следовало заменить, но это вполне можно устроить. Улисс объяснил вождям свой замысел. Те закивали, будто все поняли, но вид у них был испуганный. Еще бы! Ведь они не видели прежде моря и ничего не знали о мореплавании.
— Плавание только кажется странным, — сказал Улисс. — Вы привыкнете. А может быть, оно вам понравится, когда узнаете, что такое власть над морем.
Вожди все еще сомневались, но поспешили выполнить приказ. Улисс обследовал мачты и снасти. Все лодки и корабли имели прямые паруса. Очевидно, врумау не знали о косом парусе. Это означало, что они понятия не имели о лавировании или плавании против ветра. Странно. Пусть человек вышел в море за много тысяч лет до изобретения паруса, но, раз косой парус изобрели, ему следовало бы остаться навечно. Этого не случилось. Значит, в преемственности человеческих знаний оказался катастрофический пробел. Люди впали в варварство и, по крайней мере несколько поколений, не имели контакта с морем. Не осталось даже устных преданий.
Улисс отыскал большой дом для жилья, в котором разместился с Авиной и вождями, велев остальным занять три отдельных дома. Часовых расставили у главных ворот, приказав бить в барабаны, если заметят что-нибудь подозрительное.
Через три недели корабль был готов. Его спустили на воду из дока. И Улисс решился на первое путешествие. Матросы получили инструкции и старались воплотить свои скудные знания в жизнь. Несколько раз они чуть не перевернулись, но после недели упорных тренировок были готовы к длительному вояжу вдоль берегов. Улисс разработал косую оснастку, построил и установил руль, назвал судно “Новой надеждой” и в один прекрасный день отбыл в земли нешгаев.
Берег был пологим, со множеством великолепных пляжей, и лишь иногда встречались утесы. Море оказалось неглубоким, свободным от мелей и скал. Почти к самому пляжу спускались леса гигантских дубов, платанов, елей, сосен и некоторых неизвестных на Земле его времени деревьев. Показывались животные: олени, антилопы, дикие лошади, которых он назвал гирси, буйволы, высокие, похожие на волка хищники. Улисс спросил Глика, почему земли между нешгаев и врумау оказались лишенными разумной жизни?
— Это только предположение, — ответил крылатый человечек. — Но, на мой взгляд, так случилось, потому что вся разумная жизнь ушла жить с Деревом.
Глик говорил так, словно однажды прислали приглашение, и все разумные существа пошли жить в общий дом.
— С Деревом жить проще, — продолжал
— Но крокодилы и бегемоты поедают неосторожных, — возразил Улисс. — И если Дерево изобилует дичью, то там есть и кровожадное зверье, не брезгующее полакомиться человеком. А если племени проще скрыться в Дереве, то просто и подкрасться к нему. У густой растительности свои преимущества и свои недостатки.
Глик пожал плечами и улыбнулся с долей легкого превосходства.
— Верно. Но ведь хорошо, что некоторые умирают, иначе племена так разрастутся, что места и еды на всех не хватит. Кто-то должен страдать во имя интересов большинства. Кроме того, между народами Дерева нет войны. Во всяком случае, такой, как представляешь ее ты и народы равнины. Дерево следит за племенами и, когда где-то становится слишком много людей, уведомляет соседей, что они могут идти войной. Оно также предупреждает племя о нападении. Потом молодые воины обоих племен устраивают сражение, им разрешается нападать на поселения. Тогда позволяется убивать самок и детенышей. Но так случается редко. Впрочем, эти маленькие войны придают жизни особый колорит.
— Тогда почему нешгаи и врумау не пошли жить в Дерево? — поинтересовался Улисс.
— Нешгаи возомнили, что они лучше его! — сердито сказал Глик. — Эти неуклюжие, мычащие длинноносые были дикарями, как вуггруды и краузмиддумы. Но потом откопали древний город Шабав-зинг и нашли в нем множество вещей, которые помогли им подняться от варварства к цивилизации за три поколения. К тому же они такие большие и неповоротливые, что не смогли бы устроиться на Дереве, не поднявшись слишком высоко.
— А врумау?
— Они жили с Деревом, сначала. А потом ушли, не послушав приказа оставаться на месте. Упрямый, склочный, неприятный народец! Да ты сам увидишь, когда найдешь их. Перебрались к морю и построили там жилища. Некоторые говорят, что сначала они объединились с нешгаями, которые потом их поработили. Тогда некоторые врумау бежали и пришли сюда, чтобы основать нацию, мечтая когда-нибудь выступить против своих бывших хозяев. Наверное, нешгаи их опередили.
Теперь очередь за нешгаями, — злорадно добавил он. — Их смерть придет с Дерева: оно ничего не забывает и не прощает. Сейчас нешгаи теснятся фишнумами, родственниками вуггрудов и глассимов, братьями краузмиддумов. Их посылает из своих недр Дерево, чтобы истребить, обескровить нешгаев. Та же участь ждет народы северных земель, если они откажутся жить с Деревом. Оно разрастется и захватит все равнины, всю землю, за исключением узкой полосы вдоль побережья, но и там Дерево не потерпит никаких разумных существ. Так или иначе оно их погубит.
— Дерево? — переспросил Улисс. — Или дулулики, которые используют его, чтобы навязать всем свою волю? Кто зовет себя слугами Дерева, в действительности являясь его хозяином?
— Что? — воскликнул Глик. — Не веришь? Да ты просто рехнулся!
Улисс задумался. Если его теория верна, то объяснялось многое, хотя кое-что оставалось загадкой. Как устроено Дерево? Трудно поверить, что оно развилось из какого-то растения, жившего в его дни. И потом, Дерево чудовищно отличалось от всех типов разумных существ…