Дейр
Шрифт:
— Тебя часто приводят в бешенство разные пустяки, — рассмеялся Хоу. — На, глотни.
— Нет, спасибо. Нет настроения.
— Как хочешь, за твое здоровье, Джек. Между прочим, ты заметил, что Джона Маури с нами не было?
— Нет.
— А вот Чаковилли заметил и поднял крик. Никто не знает, где он. Или, по крайней мере, все делают вид, что не знают. Но я — то знаю!
Джек иронически хмыкнул.
— Тебе интересно?
— Ничуть.
— Ты, видно, болен, дружище! И все равно я тебе скажу. Эд
Джек встрепенулся.
— Почему?
— Эд считает, что Полли все еще не покинула ферму.
Хоу засмеялся и опорожнил флягу. Затем начал стегать покрытые густой шерстью спины единорогов и, когда фургон набрал скорость, крикнул, перекрывая грохот колес:
— Эд упрямый, как молодой единорог! Вот увидишь, когда-нибудь он здорово схлестнется с Чаковилли!
— И тот убьет его.
— Может быть. Если только Эд не засадит медное дерево ему под ребро. Сейчас он ведет себя примерно, это правда, но думаю, что никогда не забыть ему выбитых зубов.
— С кем мы деремся? С гривастыми? Или друг с другом?
— Наши распри должны быть улажены до того, как план действий начнет претворяться в жизнь.
— Скажи мне, Хоу, а ты сам на чьей стороне?
— Мне все равно. Я просто дожидаюсь того дня, когда начнется большая драка.
Он вытащил еще одну флягу, сделал затяжной глоток и только после этого посмотрел на Джека. Джеку пришло в голову, уж не думает ли Хоу напасть на него? Ему уже доводилось раньше видеть это напряженное выражение на его лице.
— Хочешь, я скажу тебе кое-что, Джек? В день УГ очень много добра уйдет к посторонним владельцам. Гривастые и обезумевшие от грабежа люди… обязательно… сведут счеты с некоторыми людьми. Когда настанет этот день…
Он снова поднял флягу и произнес:
— Я, возможно, скоро стану лордом Хоу. Разумеется, убитый горем, я воздвигну памятник моему бедному старому папаше, не пережившему кровавых событий.
— Твой отец говорил как-то, что он ощенился жирным, глупым, негодным псом! Оно и видно!
— Придержи язык, Кейдж! Когда я стану бароном Хоу, я не забуду своих врагов!
Он отшвырнул пустую флягу. Вожжи ослабли в его руках, и единороги, почувствовав это, сбавили ход.
— Ты считаешь себя чертовски умным. Кейдж, а я намерен доказать тебе обратное. Как-то в разговоре с тобой я сказал, что мне все равно, кто станет главарем УГ. Ха! Я тебе соврал. Я всегда вру. Так вот, я знаю кое-что такое, чего ты не знаешь. Об этом сумасшедшем Ванче и большеглазом лакомом кусочке Полли. И об этом нахальном выскочке Чаковилли тоже…
— Что именно?
Хоу помахал у него перед лицом пальцем и несколько раз мотнул головой.
— Ишь, какой шустрый! А ты меня попроси.
Он запустил руку в карман куртки и вытащил еще одну флягу. Джек схватил его за шиворот и подтянул
— Скажи сейчас же, или я заставлю тебя пожалеть о том, что ты начал этот разговор.
Хоу обхватил флягу за горлышко и поднял руку, чтобы ударить Джека. Тот мгновенно среагировал и рубанул тыльной стороной ладони по бычьему затылку Хоу. Молодой баронет упал в фургон, где его подхватили другие участники налета.
Джек схватил вожжи и крикнул через плечо:
— Он не окочурился?
— Пока что дышит.
Несколько человек засмеялись. Джек почувствовал себя немного лучше. В свой удар он вложил всю накопившуюся в нем ярость. Однако на что намекал этот свинтус?
Следующие шесть миль от Черной Скалы до Слашларка животных не жалели. Джек удивлялся, каким образом им удается сохранить скорость. К тому времени, когда они достигнут окружного центра, они должны пасть от изнеможения. А ведь надо еще сделать крюк вокруг города, чтобы никто из жителей не заметил фургонов. Вместе это составит семь миль, после чего придется протащить фургоны еще семь до фермы Кейджа. Там фургоны заведут в амбар, а оружие спрячут под стогом сена. Но выдержат ли единороги?
В полумиле от Слашларка Чаковилли велел остановиться. Именно тогда Джек, как и все другие участники налета, обнаружил, что он посвящен далеко не во все детали плана.
Из леса вышли люди с факелами, выпрягли пышущих паром, покрытых пеной животных и впрягли свежих. Чаковилли приказал участникам налета надеть свою одежду.
Когда все уже переоделись, из фургона выполз Хоу. Он потер шею и непонимающе уставился на факелы.
— Что случилось? — спросил он.
— Ты упал и вышиб из себя дух, — сказал кто-то из попутчиков.
— Разве мы перед этим не разговаривали с тобой, Джек?
— Да.
— И что я говорил?
— Свой обычный бред.
— Ха! Ха!
Хоу не сердился. Он с опаской посматривал на Эда, который стоял поблизости. Потом улыбнулся и хлопнул Ванча по плечу.
— Вот видишь, Эд! Все в порядке!
— Заткнись! — прорычал Эд, повернулся и скрылся в темноте.
Джек задумчиво посмотрел ему вслед. У кузена был тот самый безумный и отрешенный вид, который свидетельствовал, что он что-то задумал.
Обоз снова тронулся в путь. Он прошел по дороге, огибавшей Слашларк с запада. Неожиданно гряда невысоких гор, закрывавшая им вид на город, уступила место равнине. Они вернулись на главное шоссе, которое шло вдоль реки Бигфилд до места, где в нее впадала Сквамос-Крик. Там, в двух сотнях метров к югу от моста, фургон остановился.
— Отсюда большинство из вас разойдется по домам, — сказал Чаковилли. — Кучера продолжат путь к Кейджам, до фермы Кейджей, где и заночуют. Я тоже останусь там. Нам, однако, понадобятся еще люди, чтобы побыстрее разгрузиться.