Дейр

Фармер Филип Хосе

Эд спрыгнул и стал колотить в дверь амбара. Зеб, один из временных работников, высунул голову. Глаза его расширились от удивления, и он исчез. Через минуту огромный засов был отодвинут и ворота распахнулись. Фургоны один за другим въехали во двор, после чего Эд приказал Зебу закрыть ворота.

Джек, с трудом встав на колени, увидел отца, поднимающегося с груды шкур, наваленных в темном углу. Глаза у него были опухшие, а красные рубцы на лице указывали на то, что он долго спал, не меняя положения.

Джек подумал о матери и сестрах: им

не положено было знать о том, что сейчас происходит. Но разве могли они спать спокойно, когда дурными голосами кричали единороги, громыхали колеса фургонов, раздавались крики людей? Мать, вероятно, думала, что Уолт всю ночь провел в амбаре. Каким образом ему удалось обмануть ее?

Во многих отношениях, подумал Джек, это была неумелая и совсем несекретная акция. Но какое значение это имело, если она удалась его двоюродному братцу?

Раздался слабый стук в главные ворота. Зеб приотворил калитку и увидел Джона Маури. Даже очень смуглая кожа не могла скрыть бледности его лица. Губы у него прыгали.

— Вы видели мою ракету?

— Да, — кивнул Эд. — Но что это значит?

— Я видел, как Клиц, ты его знаешь, ловчий ларков, спускался по шоссе с гор. Его не было здесь две недели. Понимаешь?..

Джон сделал паузу, чтобы получить подтверждение, в котором он отчаянно нуждался. Эд кивнул:

— Продолжай.

— И вот он входит, понимаешь, в кадмус, второй слева, если стоять лицом к ручью. Затем, примерно через час, он выходит оттуда с Р-ли и Полли О’Брайен. Они развели костер и сидели вокруг него некоторое время, беседуя и жаря грудинку. Они вытащили несколько больших мешков, вроде тех, что берут, отправляясь в долгий путь. Я продолжал следить за ними. Но ничего не происходило. И вот тогда я подумал, если Полли открыто показывается при таких обстоятельствах, это может означать только одно. Понимаешь?

Вдруг он судорожно втянул в себя воздух и зашелся в кашле. Когда ему удалось справиться с приступом, он сказал:

— Черт возьми, Эд! Неужели мы не можем поговорить снаружи? Ты же знаешь, что я не переношу близости единорогов. Проклятая одышка.

— Ты хочешь, чтобы весь Слашларк знал, что здесь происходит? Оставайся тут! И поменьше подробностей — ты же не книгу пишешь.

Джон сделал обиженное лицо.

— Если меня замучает одышка, какой же из меня будет боец? Так вот, как я понял, она готовится отправляться в Тракию. Но чего она ждет? Этого я не могу сказать. Я был слишком далеко, чтобы слышать их разговор. А подползти ближе я не решался. Ты же знаешь, Эд, этих гривастых, они чуют запах человека за милю и слышат, как со лба капает пот. Разве не так?

— Не тяни, говорят! Видно, по тебе палка соскучилась!

Джон тяжело вздохнул:

— Проклятые твари! Не бесись, Эд. Я с самого начала подкрался как можно ближе, ты же знаешь, я это умею. Затем я увидел, как что-то мелькнуло между деревьев. Когда оно оказалось достаточно близко и я смог разглядеть его, у меня волосы стали дыбом. Я ничего не выдумываю, Эд, они действительно

там стояли. Я в своем укрытии едва не наложил в штаны. Жаль, что ты его не видел, Эд!

— Что это было? — В голосе Эда появились истерические нотки.

— Огромный, как дом. Зубы в три раза длиннее, чем у медведя. Он мог бы одним махом свалить дерево. И хотя я раньше не верил…

— Ты что, хочешь умереть раньше времени?

— Это был дракон!!

Джон обвел взглядом присутствующих, чтобы насладиться их изумлением и страхом.

Ванч, по-видимому, почувствовал, что если он сразу же что-то не предпримет, то утратит роль лидера.

— Ладно! — закричал он. — Дракон так дракон, нам все равно! Люди, разгружайте фургон. Кто не уверен в том, что умеет пользоваться оружием, пусть читает инструкцию. Встряхнитесь, черт побери! Скоро уже рассвет!

В это время Джек увидел, что Чаковилли пришел в себя и ему помогли выбраться из фургона. Одновременно он увидел, что к нему направляется отец, не обращая внимания на других. Взгляд его был устремлен на сына, в левой руке он держал саблю. Глаза были красны и опухли от слез, борода промокла насквозь.

— Сынок, — Уолт говорил так тихо, в такой неестественной для себя манере, что Джек испугался. — Тони рассказал твоей матери и мне то, что он был не в состоянии дальше скрывать.

— Что такое?

— Он видел, как ты целовал эту… эту сирену Р-ли. Ласкал ее.

— Ну и что?

Голос Уолта звучал еле слышно:

— Ты сознаешься в этом?

Джек твердо выдержал взгляд отца.

— А что тут такого? Я не собираюсь стыдиться этого.

Уолт бешено взревел и поднял саблю. Эд схватил его за руку, и клинок упал на землю. Уолт взвыл от боли, держась за запястье. Эд быстро нагнулся, чтобы схватить саблю. Уолт стоял посреди амбара, тяжело переводя дух, глаза обрели ясность видения, и до него дошло, что его сын и их предводитель связаны.

— Чаковилли! Что происходит?

Смуглый рудоискатель, лицо которого было покрыто коркой запекшейся крови, объяснил.

Уолт окаменел. События развивались быстро. Удары, полученные им, лишили его возможности спокойно оценивать обстановку.

— Сегодня ночью мы нападем на ваших вийров, — сказал ему Эд. — Вы нам поможете? — Он многозначительно помахал саблей.

— Ведь это бунт? — прошептал старый Кейдж. — А Джек? Встал на сторону Чаковилли?

— О, с ним ничего не случилось, — добродушно произнес Эд. Волшебное действие железа в его руке подняло у него настроение. — Джек просто на минуту потерял голову. Но теперь он мыслит правильно. Верно, братец?

Того факта, что его видели с сиреной, было бы достаточно, чтобы немедленно приговорить его к смерти. Но ведь он в конце концов просто немножко позабавился. Верно, Джек? Ведь сирены такие красивые! Бесс Мерримот вряд ли поймет это, когда узнает обо всем. Но она не узнает, правда же? А почему? А потому что ты понимаешь, кого должен убить первым? Догадываешься?