Действуй, дядя Доктор!
Шрифт:
– Окей, дедуля, - саркастично отмечаю я и тут же себя одергиваю. Мне тридцати нет, а поясница и колени тоже периодически болят.
– Крепче обнимай, бабуля.
– Уже, хрычуля, - усмехаюсь ему в спину, крепко при этом обняв.
Ощущаю себя какой-то кайфушкой, когда Андрей объезжает застопорившиеся во дворе моей многоэтажки машины. И ведь никакой баран друг другу не уступит. Вот он минус житья в таком хреновом доме – пробки поболее, чем на дороге. Однако, когда у тебя есть вот такой железный конь, все нипочем.
Когда Андрей выезжает на дорогу, я-таки вдыхаю полной грудью от предвкушения. Да, хочу кайфануть от быстрой езды. Поняла, что у меня точно что-то не то с головой, когда, остановившись на одном из светофоров, я показала язык брезгливо уставившейся на меня тетке на остановке.
Меня откровенно радует тот факт, что в моей крови нет алкоголя. Тягу к мотоциклу валерьянкой или еще чем-то – не оправдать, равно как и мое желание реально заняться сексом с Лебедевым. Утром – «пошел на хрен», вечером – бритые ноги, красивое белье и абсолютная уверенность в том, что секс-таки будет. Да, и такое бывает. Я сама этого хочу. Неспроста я честно сказала Саше на прощание, что ночевать дома скорее всего не буду. По-взрослому. Без каких-либо «загляну на работу». Так честнее. И мне спокойнее. Может я ошибаюсь и от секса с Лебедевым я не получу ничего, кроме «поскорее бы это уже закончилось», но попробовать точно можно. Побыстрее поставить галочку и закрыть эту тему. Или не закрыть. Ведь такой вариант тоже возможен.
Через минут двадцать кайфования от езды на мотоцикле, аккурат тогда, когда мы припарковались около парка аттракционов, я поняла, что с «по-взрослому» я скорее всего поторопилась.
– У нас два часа на аттракционы, - чуть улыбаясь, произнес Лебедев, обхватив мою ладонь.
– Ты привез меня сюда, чтобы покататься на качелях?
– сама не верю в то, что произношу.
– Я привез тебя сюда, чтобы ты расслабилась. Мог бы и в дневное время. Но сейчас, когда нет дневного света, здесь особая обстановка. После аттракционов пойдем в укромное местечко. Там тоже побалдюшничаем. Темнота, романтика, то-се. Из-за платья с одним самым простым, но классным развлечением будет сложновато, но, возможно, ты наплюешь на предрассудки и посветишь трусами.
– Это что значит?
– Позже узнаешь. То развлечение за шелестящие бумажки может работать и после закрытия. Пойдем быстрее, - тянет меня за руку так, что я едва поспеваю за ним.
– Начнем с лайтового варианта.
Если поначалу мне хотелось подтрунивать над Андреем, что выбрал он развлечение для себя, то после трех не совсем лайтовых аттракционов, я забыла об этом. Какая к черту разница для кого он их выбрал, если это в итоге нравится и мне? Поймала себя на мысли, что хочу еще и еще. Какие на фиг два часа?! Мы и четверти не пройдем за это время, а тут столько всего. Впервые за столько лет жизни в мегаполисе, я вдруг поняла, что в реале не знаю ни города, ни его развлечений. Работая курьером, на город не обращала внимания, думала исключительно о том, как добраться до нужного адреса по навигатору и поскорее вернуться в квартиру, чтобы наконец-таки вытянуть отекшие ноги. А после рождения Саши и вовсе стало не интересно, что там в этом «гостеприимном» городе творится. Такси привозит меня на работу и увозит домой. И только сейчас, с высоты «колеса-обозрения», я задумалась о том, что не знаю не только город, но и не пробовала ничего такого. Да я вообще ничего не пробовала в этой жизни. Странно как-то. И неправильно. Стоило залезть в кабину и подняться не несколько метров, чтобы это понять. Как и то, что Саше тоже нужно-таки разрешить покататься на чем-то таком, а еще лучше сделать это вместе. Ей почти двенадцать, а я кроме обычной качели ничего ей и не разрешала. Нет тут ничего такого страшного. Ну а если что-то и начертано судьбой, все равно не миновать.
– О чем ты сейчас думаешь?
– голос Андрея выводит меня из раздумий.
– О том, что я неправильно живу, - честно отвечаю я, отпивая коктейль. Ставлю его на столик и перевожу взгляд на Андрея.
– Я никогда не каталась на чем-то таком и Саше не разрешала. Небезопасно это. А колесо обозрения у меня всегда ассоциировалось с дурью и ужасом. Какое-то все старое, покачивающееся, судя по фильмам. Я даже не знала, что кабинки давным-давно застеклены, с кондиционером,
– Спасибо, что привез меня сюда, - вполне серьезно произношу я и замолкаю, хотя определенно хотела сказать что-то еще. Но взгляд Андрея не дал мне этого сделать. Странный взгляд. Не могу объяснить, что с ним не так. Но что-то определенно не так.
– Что?
– чуть хрипло интересуюсь я, как только Андрей протянул руку к моему лицу и, я бы сказала, нарочито медленно провел пальцами по моей щеке.
– Ничего. У тебя тут что-то было, - да ну как же. Щека у меня там была.
– Водить боишься?
– неожиданно спрашивает он.
– Почему машины нет, при твоих финансовых возможностях?
– поясняет он.
– Не боюсь. У меня нет прав. Никогда не хотела водить машину. Время в пути надо проводить с пользой, что, собственно, я и делаю. А будучи водителем этого лишен.
– Сложно все с тобой, Лена, - чуть улыбаясь, произносит он и снова тянется к моему лицу. Проводит большим пальцем по нижней губе и, наклонившись, ласково проводит по ней языком.
– И сладко, - шепчет он, видимо, намекая на коктейль. А может и нет. Черт его знает. Я же, вовсе не как трепетная барышня, обвиваю его шею руками и, машинально закрыв глаза, включаюсь в поцелуй. Вот еще одно приятное открытие: целоваться на высоте в тридцати, а может уже и больше, метрах над землей.
Да, высоту в пятьдесят пять метров с таким занятием я определенно пропущу. Ну и ладно, с Сашей завтра посмотрю. Вот только одно, несомненно, расстраивает. Какого лешего, Андрей не гладит мои гладкие ноги? Я для кого их брила, черт возьми? Не знаю, что на меня находит, но я сама перемещаю его руку на мою коленку. В ответ на это действие, Лебедев лишь усмехается, но-таки начинает исследовать мои ноги.
Нехотя отхожу от последнего по плану аттракциона, мысленно коря себя за детское поведение. Взрослая же баба. Давай заплачь еще.
– Предлагаю завтра сходить втроем. Я сам не накатался. Ну и вместе на американских горках будет нестрашно.
– Нет, туда я ни за что не пойду.
– Не трусь. Можешь надеть подгузник, заодно проверим отношусь ли я к тем, кто тащится от этого. Аутонефиофил. Так ведь?
– Нашел, что вспомнить.
– Ну ладно, давай без подгузника, - отшучивается он, приобняв меня за плечо.
– Ну что, пойдем освобождаться?
– Стесняюсь спросить, от чего освобождаться?
– От негатива, - улыбаясь, произносит он и снова берет меня за руку.
Через несколько минут мы оказываемся возле… большого крытого надувного батута. Долго смотрю на исключительно детскую забаву и не понимаю, как себя правильно вести. Теперь понятно почему лучше не юбка. Это развлечение он оставил, так сказать, на десерт. Перевожу взгляд на Андрея, который о чем-то беседует с продавцом, ну и пихает деньги, конечно. Вангую – мы там будем одни. И трусов моих там никто не увидит, кроме самого Лебедева.
– Ну что, красивая, поехали делать прыг-прыг, - снова берет меня за руку и подводит к батуту. Снимает свою обувь, затем весьма по-джентельменски помогает мне снять туфли и забраться внутрь.
– Ну давай, Ленка, зажжем. Нас тут даже никто не увидит. Я, если честно, ждал этого даже больше, чем футбол.
– Сегодня, кстати, наши играют. Там какой-то важный матч, - напоминаю я, осторожно ступая ногами по батуту.
– Я в курсе. Променял вот футбол и встречу с друзьями на тебя.
– О мой Бог.
– Ага.
– А он точно не провалится под нами?
– перевожу взгляд вниз.
– Нет, конечно, - уверенно отвечает Андрей.
Кажется, это последние слова, произнесенные нормальным человеческим языком, ибо дальше были исключительно смех, похрюкивания, и нечленораздельные звуки. Ну и мои красивые трусы, вместе с гладкими, подпрыгивающими ногами. Да, пожалуй, это покруче некоторых аттракционов. Завтра. Завтра обязательно все наверстаем.