Дезертир флота
Шрифт:
Впрочем, стоило солнцу подняться чуть выше, и иней исчез. Днем пришлось расстегнуть одежду и даже останавливаться у ручейка для пополнения запаса воды. Фуа вечно опасался помереть от жажды. Квазимодо не уставал торопить друзей. Осень могла кончиться внезапно.
Миновали последний пост стражи. В сложенном из камней небольшом укреплении дымила труба. Два десятка воинов в полном составе вывалили смотреть на последний в этом году караван. Десятник сообщил, что предыдущий караван отправился в горы почти двадцать дней назад. Перевалы, даже ближние, уже закрылись. Наверняка господину купцу, да еще
Квазимодо снова подгонял друзей, пока лиска не стала ворчать насчет того, что сам Полумордый может хоть бежать вперед на своих кривых ногах, но лошадей загонять раньше времени совершенно незачем.
Вечером путешественники обнаружили, что скучные безлесные холмы вокруг уже не что иное, как подошва горной цепи. Глядя на меркнущие в свете заката пики вершин, стоило задуматься. Квазимодо чувствовал себя порядком подавленным. Одно дело знать, что горы «бесконечно велики», другое – начать догадываться, что это обозначает на самом деле.
После ужина Квазимодо поинтересовался у Бата, не считает ли возчик, что уже достаточно повидал нового, и не готов ли подумать о возвращении в Глор. Возчик посмотрел на высящиеся под звездами громады, почесал в кудлатом затылке, повторил свое «ну да, ну да», и сказал, что домой он не торопится и с интересом поглядит, как живут люди за горами. Лиска и Ныр высказали одобрение такому смелому решению, Квазимодо про себя подумал, что каждый имеет право решать, где и как ему подохнуть.
Теа мельком глянула на вора и отправилась в темноту. Квазимодо пробурчал, что нужно осмотреть окрестности, прихватил два плаща и отправился следом. Ныр ухмыльнулся, Великий Дракон присвистнул самым наглым образом. Только сдержанный Бат молча принялся поправлять костер.
После седла порядком ныли бедра. Лиска увела подальше, но потом, лежа под хилым кустом, Квазимодо в очередной раз с восторгом убедился, что для счастья мягкая кровать совершенно не обязательна.
Теа – горячая, голая, совсем не боящаяся пробивающихся под плащ, холодных сквозняков – лежала, тесно прижимаясь к возлюбленному. Вор чувствовал, что она так же довольна и счастлива.
– Ладно, иди спать, – прошептала рыжая, касаясь обжигающим языком его уха.
– Я подожду тебя.
– Не выспишься. Завтра будет тяжелый день.
– Будет много тяжелых дней. Я не хочу спать. Мы теперь так редко бываем вдвоем.
– Могли бы чаще.
– Беднягу Бата совсем бы засмущали.
– Он умный, отвернется.
– Уже отвернулся.
– А я что говорила? Он понятливый. Ты пойдешь к костру?
– Подожду. Пока еще не так холодно. Давай, или ты меня стесняться начала?
Лиска шевельнулась:
– Я тебе кое-что покажу. То, что тебе может и не понравиться.
Она выскользнула из-под плаща-одеяла.
Не успел Квазимодо обдумать непонятное предупреждение, как его хрипло позвали:
– Полумордый…
Вор сел и изумился: перед ним сидел крупный неизвестный зверь. Судя по голосу – лиска, но пышный мех делал ее четвероногое обличье в полтора раза больше, и потом, ее окраска почти
– Офигительно, – пробормотал Квазимодо. – Мне следовало бы чаще с тобой гулять.
– Страшная? – нервно прохрипела черная лиса.
– Ну, для кого-то наверно. Экие клыки у тебя стали – обзавидоваться можно. Но выглядишь ты… – Вор глупо улыбнулся. – Роскошно. Ты просто королевой стала.
Черно-бурое создание внимательно посмотрело на вора и милостиво прохрипело:
– Ладно, если не испугался, можешь меня погладить.
Квазимодо осторожно положил руку на пышный загривок. Лиска пихнула его лбом, села рядом и насмешливо прохрипела:
– Можешь не осторожничать. Больной я себя точно не чувствую.
Вор покрепче обнял мягкую шею, ладонь тонула в густом и высоком мехе.
– Э, без грязных мыслей, – ворчливо предупредила лиса.
– Не могу без грязных. Зря мы тебе шубу покупали.
– Фу, жадюга развратный. – Теа потерлась черным лбом о щеку вора. – Думаю, если потеплеет, я стану светлеть. Тебе что больше нравится – рыжее или это непонятное?
– Мне – то, что внутри. В смысле – ты. А мех значения не имеет.
– Как не имеет? Как скорняк ты безнадежен. – С урчанием-смехом зверь отпрыгнул и исчез за кустом. – Не замерзни, Полумордый…
Квазимодо, ухмыляясь, принялся кутаться в плащ…
Подъемы становились все круче. Лошади пока тянули, подталкивать возы не приходилось. Теа припрягла спокойного Чубчика, и теперь более тяжелую повозку с бочками тянула пара коней. Можно было запрячь и остальных верховых. Только Искра самой лиски не была обучена ходить в упряжке. Еще в Глоре друзья, посовещавшись, справедливо признали, что и из вора, и из Ныра боевые всадники вряд ли получатся. Поэтому Теа выбирала лошадок, умеющих все, кроме как атаковать ряды латной пехоты.
Квазимодо с ужасом поглядывал на горные пики впереди. Они уже наполовину побелели под снеговыми шапками. Иногда вдоль дороги проносились порывы ветра, похожие на взмах широкого ледяного меча. И это при том, что хорошая погода все еще держалась.
Глаз боится, а руки делают. В основном все пока делали конские ноги, но вор знал, что поговорка верна всегда и всюду.
На четвертый день пути по пустынной горной дороге путники вышли к становищу горцев. О горном народе болтали разное. Многие на побережье считали их не лучше дарков. Квазимодо направился на переговоры. Опасаться оказалось нечего. Маленький караван встретили радушно, а после того как вор преподнес хозяину трех круглых палаток новый светильник и бочонок масла, немедленно был устроен небольшой пир. Путники и хозяева расселись за уставленным кушаньями ковром. Было весело, и не только от кисловатого хмельного напитка. Дети развлекали объевшегося овечьим сыром Великого Дракона игрой с красными ленточками, Ныр объяснял ребятишкам, как умны и потрясающе полезны гекконы с Желтого берега. Бат выяснял с молодыми парнями подробности строительства удивительных разборных палаток, Теа сонно разглядывала украшения длинноволосых горских женщин. Один Квазимодо потел, пытаясь запомнить бесчисленные полезные приметы дороги и признаки скорого изменения погоды на перевалах. Бородатый загорелый дочерна горец охотно делился с вежливым одноглазым купцом полезными сведениями. Недурно было бы все записать, но время поджимало.