Дезертир флота

Валин Юрий Павлович

– Уважаемый, не можем ли мы купить у тебя барана? – спросил Квазимодо.

Горец явно обиделся. Гостям уже готовили мясо в дорогу. Вор не пожалел вороха благодарностей, но вполголоса сказал:

– Мы идем по вашей земле. Мы чужие, но искренне уважаем ваши законы. Не обидим ли мы хозяев и саму Госпожу, если поднесем милостивой Менти скромный подарок?

Беседа мигом прервалась. На Квазимодо теперь смотрели все горцы, включая младенцев с сосками-рожками во рту. Видимо, что-то не то ляпнул. У вора мелькнула мысль, что

кукри на боку висит не слишком удобно.

– У вас в Глоре знают о Хозяйке Гор? – с подозрением спросил хозяин становища.

– В Глоре, наверное, не знают. Но моя госпожа с друзьями как-то имела счастье лично лицезреть милостивую Менти. Мы на такую честь не рассчитываем, но были бы счастливы засвидетельствовать свое глубокое уважение истинной Хозяйке Гор. Не уверен, что одного барана будет достаточно, но мы несколько стеснены в средствах.

Бородач улыбнулся:

– Менти милостива и ценит не подношение, а уважение людей. Буду рад проводить вас к ее лику.

Черная статуя из древнего дерева торчала на склоне. Обложенное камнями грубоватое изваяние зверя с кошачьими чертами и тщательно нарисованной белой полоской вокруг шеи. У подножия лежали подношения: куски вяленого мяса, горсть высохших слив, клок яркой ткани, с десяток медных монет и помятая чаша с чеканкой довольно тонкой работы.

– Менти никогда нас не обижала, – с гордостью сказал горец. – Она и добра, и прекрасна. В плохие времена всегда позволяет взять взаймы немного денег.

Квазимодо почесал нос. Судя по изваянию, хотелось надеяться, что божественной доброты у кошки куда побольше, чем красоты. Впрочем, вор как раз предпочел бы доброту. Красивая лиса у него уже была.

– Что предпочтет великая Менти, монету или барана?

Горец подумал и честно сказал:

– Думаю, мясо. Деньги ей редко бывают нужны. Оставите барана у водопада, это недалеко отсюда.

– А найдет богиня мясо? – деловито поинтересовался фуа.

– Не сомневайтесь. Она все видит, – заверил бородач.

Путешественники возложили свои скромные подношения. Теа пожертвовала лишнюю пуговицу, Ныр – рыболовный крючок, бесспорно, должный вызвать у горной богини особый интерес. Великий Дракон выразил свое уважение длинным посвистом. Бат положил мелкую монету. Квазимодо, мысленно попросив у остроухой богини прощение за свою скаредность, тоже положил медяк.

Баран, привязанный к повозке, блеял и упирался, предчувствуя свою горькую судьбу. Повозки отправились в путь, Теа и Квазимодо поднялись в седла. Радушный хозяин хлопнул рукой по ножнам на бедре вора:

– Приметный клинок. Сдается мне, я помню вашу госпожу. И ее, и ее подругу. Таких красавиц разве забудешь. Не собираются ли они вновь проезжать через наши места?

– К сожалению, ничего не могу сказать. Я давно не виделся с сиятельной госпожой. – Квазимодо улыбнулся.

– Ну,

мы всегда будем рады видеть их в гостях. Мой младший до сих пор помнит северных красавиц. Я ему говорю, что тот молодой воин был мужем черноволосой, да дурачок никак не верит. Все себе голову ненужными мыслями забивает. Если весной не женится, дурь из сына придется палкой вышибать.

– Понять вашего парня можно. Но вы ему передайте – черноволосая давно замужем. Так что пусть выбирает горскую девушку. У вас в горах такие красавицы – позавидовать можно…

Теа и вор догоняли повозки. Лиска мрачно сказала:

– Что-то ты, Полумордый, в последнее время много завидовать стал. Чем это тебе девицы горные так приглянулись?

– Не прикидывайся, детка. Я просто вежливый. И ты прекрасно знаешь, что никакие девицы меня не интересуют. Что тебя беспокоит?

– Меня беспокоит его память. Он твое оружие помнит? Или твоих дам прекрасных?

– Оружие приметное. Но думаю, ни один мужчина, увидев наяву ланон-ши, ее уже не забудет.

– Значит, Блоод действительно ланон-ши?

– Ты что, Теа?! – изумился вор. – Я вам о чем все время толкую?

– Я думала, это выдуманное преувеличение. Ты так умеешь.

– Когда это я тебе «выдуманно преувеличивал»?

– В последний раз такое было давно, – согласилась лиска. – Хорошо, если она истинная ланон-ши, то она должна питаться мужской кровью. Как она могла ехать с вами? Как она вообще может быть замужем за обычным человеком?

Вор постучал себя пальцем по лбу:

– Это вполне даже понятно. Она разумна. Скажу больше – она мудра. Зачем ей питаться друзьями? Вот у тебя, когда ты голодна, не возникает мысли откусить у меня кусок задницы или погрызть Ныра?

– Что я, слабоумная, чтобы портить такого сказочника, как ты? Значит, ты друг ланон-ши? И мы едем к ней? Нет, похоже, я действительно слабоумная.

– Думаю, ее нам нужно опасаться в последнюю очередь. Прошло больше трех лет, мало ли что там у них могло случиться. Энгус был хорошим парнем, но власть меняет и не таких. Придется нам быть очень осторожными.

– Ты всегда осторожен. Но если эта ланон-ши захочет тебя? Сам говоришь, прошло три года. Вдруг у нее мужчины кончились?

– Для Блоод три года как для нас три дня. Хм… вообще-то для тебя три дня – тоже не три дня. В общем, все это мелочи. Я думаю, вы понравитесь друг другу. За кого нам нужно бояться, так это за фуа. Он у нас очень темпераментным стал. Как бы не спятил, увидав Блоод. Она действительно… необычная.

Барана оставили у спокойного озерца, украшенного маленьким, словно игрушечным водопадом. Лиска и фуа подергивали носами и многозначительно переглядывались. Лошади заметно нервничали. Квазимодо и Бат, которых природа обделила нюхом, занервничали еще посильнее лошадей.