Дезертир флота
Шрифт:
Квазимодо фыркнул:
– Ранимый ты какой. Девкой бы тебе родиться. И мне было бы веселее. Ну, ладно. Ногу тебе все-таки не откусили – так, обгрызли немного. Красивое имя я тебе ни в жизнь не придумаю – учености не хватит. Значит, был ты ныряльщик, а раз тебя аванк укоротил – будешь Ныр. Не смущает?
– Нет. Правильное имя, мне теперь только в одну сторону – ныр. А наверх уже вряд ли.
Квазимодо рассердился:
– Что ты за порода такая?! Задницу еще свою от лежанки оторвать не пробовал, а уже – «прыгать я не буду, нырять я не буду, на бабу я не залезу». Можно подумать, когда у меня
Фуа засмеялся:
– Ты прав. Я бы тоже хотел посмотреть. Но, боюсь, сотник подозревает, что это твоих рук дело. Может быть, ты его зря не убил?
– Возможно. Но Флот велик и могуч. Если кто-то из нашего отряда вернется и начнет болтать, то я не хочу заиметь славу дезертира и бунтовщика. Лорд Найти к таким вещам строг, а меня не опознает только слепой. Вдруг когда-нибудь мне придется столкнуться с героями Глора?
– Боюсь, у них все равно возникнут вопросы. Думаю, петли тебе будет не миновать.
Квазимодо кивнул:
– Это точно. Но если есть вопросы, всегда остается шанс выпутаться. Не очень большой шанс, конечно, но все равно лучше, чем никакого. Впрочем, надеюсь, что я никогда не увижу вымпела лорда Найти. В Глоре меня никто не ждет, так что пошли они все в задницу…
Ночью вор подпрыгнул от шороха в кустах. Ныр тоже проснулся.
– Что это? – прошептал Квазимодо, хватая арбалет.
– Не знаю. Что-то большое.
– Хорошо, что не маленькое, – нервно прошептал Квазимодо. – В маленькое в такой темени попасть сложно. Что ты сидишь с ножом, как проститутка портовая? Возьми арбалет. Я уж как-нибудь копьем и мечом обойдусь.
– Я не умею с арбалетом. У нас их нету.
– Мозгов у вас нету, а не арбалетов, – яростно прошептал вор. – Раньше сказать не мог?
Квазимодо поспешно сунул в почти угасший костер ветки. Тяжелый хруст в зарослях приблизился. Пламя костра билось на ветру, кидая быстрые тени на кусты и тростник. Вору показалось, что он перенесся из тысячу раз исхоженного лагеря в какое-то совершенно неведомое место. Из темноты кто-то или что-то смотрело. Квазимодо держал на коленях заряженный арбалет. Так и подмывало выстрелить.
– Мы выглядим глупо, – прошептал фуа.
– Правда? – Вор на мгновение оторвал вспотевшую руку от грубовато выточенного ложа арбалета, вытер слюни. – А что ты предлагаешь? Спеть что-нибудь или встать и пойти знакомиться?
– Лучше встать и пойти, чем так ждать. Мы не знаем, что там.
– Ну и хрен с ним. Я вполне могу обойтись и без разгадывания этой тайны. Только пусть ОНО там и останется стоять.
– Глупо ждать. ОНО может атаковать неожиданно, – хрипло шептал ныряльщик.
– Предлагаешь очень ожиданно атаковать его? Это в тебе страх пополам со смелостью говорит. Сидя здесь, я могу успеть выстрелить и даже за копье могу успеть взяться. А если попрусь туда… Короче, когда отрастишь себе ногу, сможешь разгуливать по кустам и интересоваться, что там такое прячется… А пока я лучше у костра посижу… – Вор удобнее упер локти в колени. Держать тяжелый арбалет было нелегко.
Существо в
– Вот, – сказал Квазимодо, сглатывая слюну, – ОНО решило, что если мы так уверенно сидим, то имеем на это право.
– Или ОНО разглядело, как мы выглядим, и побрезговало нас жрать, – выдвинул свою версию ныряльщик.
– Так даже лучше. Я люблю быть неинтересным, – пробормотал вор.
Проснулся Квазимодо от того, что небо начало раскачиваться и норовить рухнуть на голову.
– Ты, Ныр, дурак или как? – со вздохом сказал вор. – Я этот замок строил, строил…
Фуа, опираясь о жердь, поддерживающую тростниковую крышу, пытался подняться на ноги.
– Давай-давай, – прокомментировал эти жалкие усилия Квазимодо. – Развали нашу хижину, свались сам. Может, повезет – долбанешься головой своей тупой. Нет взять нормальный костыль и попробовать встать с помощью крепкой товарищеской руки и умного совета.
– Я должен стоять на ногах сам, – пропыхтел ныряльщик. Выпрямиться ему явно не хватало сил.
– Ясное дело, – согласился вор. – И стоять, и мочиться, и рыбу ловить. Еще было бы тебе неплохо научиться из арбалета стрелять. Можешь заняться всеми делами сразу. Ты парень вон какой резвый. Заодно, раз уж решил размяться, воды принеси, а то дождевая почти кончилась.
Фуа с ненавистью посмотрел на друга.
– Что? – удивился вор. – Проблемы какие-то? Тогда сядь спокойно и жди. Я сейчас завтрак приготовлю. Потом посмотрю, кто там ночью ходил, и попробую подбить что-нибудь мясное на обед. Потом закончу вырезать тебе костыль. А ты можешь пока задирать свою обгрызенную лапу, махать ею и думать, как она должна правильно работать. Один мой знакомый…
– Ты уже рассказывал про своего Энгуса. Только у него лишь сустав был поврежден, а у меня с ноги все мясо содрали.
– Зато у тебя суставы целы. И вообще ты задницу себе наел, капризным стал, как королева. Встать не можешь – разрабатывай ногу лежа. Умные люди советовали, не островитяне какие-нибудь…
Следы в зарослях поставили Квазимодо в тупик. Видно, что кто-то большой прошел, но кто – не понять. На земле остались неясные бесформенные вмятины. Висели обломанные ветки. Вор прошел довольно далеко, нашел подсохшее кровавое пятно. Вокруг валялись мелкие осколки костей и обрывки шкуры. И опять Квазимодо даже отдаленно не мог представить, кто именно стал добычей ночного посетителя.
На обратном пути вор сшиб с ветки зазевавшегося напыщенного попугая, но потерял стрелу. Ночь была неудачная, день продолжался немногим лучше.
Попугай варился долго, но все равно оказался жестким. Квазимодо жевал мелко нарезанное мясо, запивал супом и попутно работал ножом. Толстый костыль уже принял нужные очертания. Вор неоднократно заставлял товарища примерять «третью ногу», пока еще лежа. Фуа маялся – на ноги встать ему очень хотелось, но он боялся.
Все оказалось не так страшно. Вор помог товарищу подняться и опереться на костыль. Дальше фуа уже самостоятельно проковылял несколько шагов. На раненую ногу он еще опираться не мог, но с костылем ковылял довольно уверенно.