Дежитесь ближе к жизни!
Шрифт:
перед праздником,
традицию армейскую -
знали мы давно.
Вставало солнце,
лучом светило мне в окно.
Парк боевых машин,
дежурный по парку
капитан Ильин:
"Боксы не вскрывать!
Всем перед КТП
командира ждать!"
Слишком долго
от безделья мы страдали.
"Что за странные разводы луж?
Такого не видали!"
"Солдат тревожить?
в такую рань?"
"Наверное, про нас
шутки в моде стали.
Казалось, в ситуации
обычной и простой,
армейская "Тревога" -
дала свой первый сбой.
Только через час
командир танкового полка
подполковник Болонихин
получил приказ.
И очень кратко -
приказ довёл до нас.
Пять часов назад, в Чернобыле
на атомной электростанции
произошла авария
с выбросом радиации.
Нам приказано сегодня -
26 апреля в восемь ноль-ноль
послать химиков в Чернобыль -
на атомную станцию
для разведки уровней радиации.
Пройдут годы, десятилетия.
Пока живы мы, ту армейскую,
необычную тревогу
26 апреля 1986 года -
мы запомним навсегда.
Для нас та странная тревога -
радиацией в душу въелась,
обдала нас лучевой,
занозой в теле затаилась,
детишек мёртвых родила,
друзей многих уложила в землю,
дорогу к дому забрала.
Был Афган кровавый -
добавился Чернобыль.
Тысячи человеческих душ -
Чернобыль белокровием угробил.
Необычная для нас тревога
26 апреля 1986 года,
нас в радиацию окунула,
нас в Чернобыль завела.
Нами военными -
"Чернобыльской тревогой"
именною названа,
а аварию в Чернобыле
"Чернобыльской катастрофой" -
назвала страна.
Ещё недавно в Афгане моджахед
стреляя в наш след,
а тут злополучный Чернобыль -
свои рентгены, нуклиды
на душу многим нам повесил.
Кстати, войну в Афгане,
нам афганцам из жизни
не вычеркнуть пером,
не вырезать ножом.
А начиналось "ТАМ" -
всё буднично и просто.
"Вам выпала честь
защищать интересы Родины
вдали за рубежом".
АФГАН. ПЕРВЫЙ БОЙ.
Жара и камни на подъём -
колонна движется с трудом.
Пыль в глаза, в машине зной -
я
Солдат думал о своём,
как гулял он с девушкой вдвоём.
Вспоминал...
свой первый робкий поцелуй,
мать с отцом и сабантуй.
В душе тяжесть, ощущенье -
будто едешь в подземелье.
Сознание давит мысль тоской -
вернусь ли я живой домой.
На беспощадно палящем солнце
ныло, тосковало сердце,
нерв трепетал и танцевал,
моджахеда в засаде ждал.
Безлюдный, дикий перевал
огнём и гарью нас обдал.
"Держись, братва!" -
боль и стон, нам не до слёз,
запылал наш бензовоз.
Первый бой ты не герой,
хочешь жить владей собой.
Кто стрелок, а кто мишень?..
будет с кровью ратный день.
"Саша друг - мой друг с тайги,
соперник мой - в любви враги.
Сзади, сверху моджахед-стрелец,
не поможешь - мне конец!"
"Спасибо друг, мне подсобил -
врага атаку ты отбил".
"Бей врага!" Камни сверху и один
соседа Сашу раздавил.
Мой друг, товарищ, наш комбат
и четверо молоденьких солдат
не поднимают головы,
наверное, уже мертвы,
под огнём лежат.
Враг жесток, держись солдат,
смерть за смерть, за тех ребят,
кровь за кровь, за их девчат,
за слёзы братьев, матерей,
друзей, невест и сыновей.
Вдруг наступила тишина -
добра не жди, идёт война.
Понял я, что враг хитрит
и нам ловушку мастерит.
Сержант сигару закурил -
одну большую на троих.
Затяжку сделал, не спешил...
мелькнула тень, вскочил,
удар штыком -
уложил один двоих.
Увернуться не успел,
схватился с третьим и с ним осел.
Рядом, сверху за спиной
раздался выстрел роковой.
Прощай родной братишка,
прощай родная мать.
Хотелось жить бы долго,
жить, не умирать,
но судьба у нас лихая,
тебе не повезло,
такая жизнь солдатская,
такое ремесло.
У родных, друзей, знакомых -
был ты не герой.
Груз 200 родные примут:
"Здравствуй наш родной!"
Был бы ты контужен -
врагу попал бы в плен,
ты бы долгой смертью
мучил жизнь свою.
Взрывы, стон. Идёт война!