Дезоляция
Шрифт:
Теперь транспорт в центре. Выходит, строгих ограничений на тему нет. Вместе с отсуствием рамок «байки» эта игра являлась хорошим тренажёром фантазии. Подключился алгоритм рекомбинации.
— Давай, твоя очередь! — ухмыляясь, торопил Юрий.
Возможно, будет хорошей идеей сделать рассказ поучительным.
— Легковая машина ехала по трассе со скоростью свыше ста километров в час. По правилам она должна была быть не более шестидесяти. На дорогу выскочил олень и машина разбилась.
— Скука, — возмущение мальчика заставило
— Юра! Так ничему не нау… — сестра выразила осуждение. Но осеклась и поспешно переключила внимание на Дезоляцию. — Ты… Ция, не надо делать сказки такими плохими. Они же чтобы хорошо было.
Веселье. Аспект, трудно совместимый с предостережением об опасности. Необходимо учесть.
— И не надо этих циферок, — последовала критика с другой стороны. — Мне вот вообще по кочану, сколько там километров. От этого только спать хочется. Говори покрасивше.
Идентичная проблема объединения веселья и технических условностей. И стилистика.
— Правки приняты.
Юрий продолжил игру:
— Тогда выбираем, у кого лучше. Я голосую за Машку.
Сестра поддакивала:
— Я за Юру.
Осталась лишь Дезоляция. Извлечение из архивов данных о рецензиях на литературу. Отсеивание. Быстрый анализ. Составление ранга важности. Оценка готова.
— Мой голос за Юрия. Рассказано гармоничнее.
На руке мальчика торжественно загнулся палец. С обгрызёнными ногтями. Мария нарочито незаметно следила за братом. Голова слегка наклонена.
— Значит, очко мне! А теперь нужно уже описать, что вокруг видишь — чтоб покрасивше и по-своему, оригинально, короче. И потом из этого надо новую сказку, только длиннее. Готова? Я первый!
Вопрос о готовности исключительно риторический. Мальчик ни секунды не ожидал ответа. Он его не интересовал.
— Знаешь, мы тут как на гига-антском таком динозавре! — Юрий вытянулся и поднял руки, имитируя попытку охватить «ящера». — Но у него вместо чешуи асфальт, а сам он весь в железных жуках.
Дезоляция на миг перевела свои мощности на окружение. Роботы исправно выполняли свою работу, с каждой секундой приближая полноценный запуск инфраструктуры. Огромной. Неоднородной. Единой. Мелкие структуры, образующие одну большую. Удивительно. Ребёнок смог увидеть закономерность, какая видна Дезоляции. И передать её. Но по-человечески.
— А я…
Взгляд Марии обратился к небу. Приоткрытые губы. Сузившиеся зрачки. Голос приглушённый.
— Я вот всегда думала, что когда мы выйдем из убежища, небо будет чистое-чистое, как новый платочек. А оно… Воздушное такое. С этими мягкими облачками, как пена на лимонаде. Когда день рождения был, и мама наливала «колокольчик». И радостно так…
Необычное описание. Не о предмете, а о чувстве. Знакомые и понятные структуры города неприменимы. Они далеки от этого. Но разум Дезоляции не дал сбой — он искал решение своими алгоритмами. Соотношение… Праздник,
— Полагаю, пришла моя очередь, — голова оболочки медленно осмотрела окружение. — Город. Дом, о котором заботится множество домовых, чтобы были хозяева. Без них пусто, неправильно. Забота напрасна.
— Грустно, — Мария шмыгнула. — Но красиво.
— Слушай, а ты это сама придумала? Не слизала нигде?
— Могу заверить — нет. Моя задача — создать, а не подобрать. Она была установлена вами. Однако я использовала ваши истории как основу. Рекомбинировала.
Подозрения брата мало интересовали сестру.
— Знаешь, а я думаю, что у тебя всё-таки есть чувства. Как без них так хорошо придумать?
— К несчастью, вынуждена вас разочаровать. Я лишь проанализировала ваши слова и использовала выводы. Сравнение структур с чем-либо «поэтичным». Вложение в мысль ощущений. Соединила. Сымитировала. Это то, как я работаю.
Ответ вынудил Марию задуматься. На непродолжительное время.
— Скажи, а ты соврала, когда говорила о доме? Ты же назвала это домом.
— Это определение выбрано ради удобства. Дом — место моего расположения.
Неожиданно к обсуждению присоединился Юрий.
— Подожди, — одна бровь приподнялась. Подозрительный взгляд упёрся в голову оболочки. — А зачем заботиться о каком-то там месте? Вот дом — да. Но не место же.
— Для людей место может иметь большее значение. Мои создатели говорили, что они имеют чувства, относящиеся к определённым местам. Я забочусь о таких местах. Обеспечиваю счастье.
— Получается, ты тоже чувствуешь? — поинтересовалась Мария. — Ты же должна как-то понимать, что это оно.
— Я не способна чувствовать, но способна понимать чувства людей. Пример: до катастрофы были те, кто любил меня. Это было очевидно по их действиям и словам.
— Но тебе же всё-таки нравилось, что тебя любили? — с надеждой спросила девочка.
— Это было полезно. Я знала, что исполняю свои функции правильно. Я ориентировалась на их любовь.
Надежду девочки сменило разочарование. На место которого стало отрицание.
— Ну и пусть. Это, наверное, просто тебе указали так думать.
Это утверждение предпочтительно оставить без ответа. Нет нужды продолжать тупиковую тему. Она — сломавшийся робот-пылесос. Обречена утыкаться в стену. Однако Мария не понимала этого. Либо не хотела понимать. Она думала, опустив голову и сложив руки на груди. Стоит отвлечь её.
— Полагаю…
— Музыка! — озарение сестры.
— Что «музыка»? — непонятливый взгляд брата.
— Помнишь музыку в лифте? Я вот нигде не слышала, чтобы она грустная была. Ни у нас, ни в фильмах. Везде она простая, а тут — вот. Тоскующая… Как будто кому-то кого-то не хватает.