Ди-джей
Шрифт:
Глава 6
Молодой милиционер, возглавлявший оперативный комсомольский отряд дружинников, одним ухом слушал перепалку своих "бойцов", а другим глазом смотрел на стоявшую рядом высокую кареглазую девушку. У неё были блестящие черные блестящие волосы, спускавшиеся до середины спины, точёная фигура в ультро-короткой юбке (Короче, чем "мини" у остальных местных модниц, на палец или на даже на три) обнажавшей длинные загорелые после южного отдыха ноги.
В облике потерпевшей было
"Но не внешность, конечно же!", — уверял он себя. Тяжелые складки на лбу начальника патруля разгладились, улыбка округлила губы, холодные серые глаза потеплели.
"И в каких только цветниках выращивают таких красавиц?" — восхищенно подумал он, поправляя новый китель, на котором огнём горел значок об окончании средней специальной школы милиции.
"Чем же их поят, кормят, какой климат создают, чтобы волосы были такими длинными и шелковистыми, кожа нежной и шоколадной, а ноги стройными и породистыми?".
— Чарли! Чарлишка! Милый мой котик, слезай! — томно заломив руки, стонала несчастная хозяйка тучного пушистого кота распластавшегося на верхушке небольшого деревца. Наблюдая за девушкой, офицер заметил, что от волнения у неё порозовела тонкая шея, покраснели щеки. При этом, её красивые ноги всё время двигались. Она то притопывала с пяточки на носок, то чуть приседала, сводя колени, то делала маленький шажок вперёд.
— Мяяяяууу, — едва слышно пищал здоровущий котяра с розовым бантиком на шее и небольшим шнурком. Он со всей силы вцепился когтями в несчастное, ни в чём не повинное дерево. Его зеленые глаза округлились от ужаса. Шерсть вздыбилась на хребте. Хвост, как у песца, трубой болтался из стороны в сторону.
— Товарищ лейтенант, — недовольно бурчал один из дружинников, высокий и худой брюнет, похожий то ли на цыгана, то ли на армянина. — Давайте я, в этого "жиртреста", кирпичом запущу или палкой, потяжелей. На худой конец дерево потрясу. Глядишь он, и чебурахнется сверху. Потом его, кабана толстопузого, и поймаем.
— Я тебе потрясу! — погрозил строгий начальник, при этом, не переставая разглядывать хорошенькую девушку. По его требовательно серьезному взгляду читалось, что именно такой красавице в мужья и нужен простой работник милиции, но в то же время умный, решительный, волевой человек. Этакий романтичный герой с орлиным взглядом, пронизывающим им не только виновного хулигана, но и бестолковых подчиненных.
"А вот ноги у незнакомки действительно красивые", — милиционер глубоко вздохнул… — "Ровные, сильные, с высокими скульптурными лодыжками, нежно-шоколадного цвета."
Хотелось ради таких ног не только снять кота с дерева, но и завалить цветами хозяйку животного.
— Мяяяуушшш… — беженец отказывался возвращаться на грешную землю. Он выпустил коготки и неистово отбивался свободной лапой от тянувшейся к нему руки добровольца, грушей повисшего на стволе изогнутой акации.
Редкие прохожие, привлеченные
Лысоватый, розовощекий зевака, воровато скосил глаза на упругие девичьи бедра, он не осмелился глянуть выше, но даже этот робкий взгляд не остался без внимания его сухощавой, плоскогрудой и суровой супруги.
Дама туманного возраста крепко сжала локоть мужа и прошипела угрожающе…
— Куда пялишься?
— Зая! Да разве же я могу? — он испуганно шмыгнул носом и заверил угодливо, с блеском в глазах. — Ты же знаешь, кроме тебя, для меня никого не существует.
— Вот и смотри на меня! — отрезала супруга.
И муж, демонстрируя свою супружескую верность, поспешил повернуться спиной к девушке.
— Товарищ лейтенант, — в сторону милиционера обернулся второй патрульный — полный юноша в старомодных, похожих на велосипедные колёса очках. — Может быть, вызовем пожарных? У них есть лестница. Они быстро достанут кота.
— Ну, да! Тут, только пожарных и не хватает, — недовольно съязвило милицейское начальство. — А в добавок скорую позовём, Мозгаз. И военных, с вертолетами! А кого стесняться? Объявим план "Перехват" или общевойсковую операцию. Иди, давай, умник, помогай Лопухову. Подсади, что ли! Или подтолкни. Видишь, он не может дотянуться.
— Сейчас, уважаемая гражданочка, — все сделаем как надо! — молоденький милиционер перевёл взгляд на предмет своего обожания и приветливо улыбнулся. — Достанем вам котика. Вы только не волнуйтесь!
"Эх, хорошо бы сейчас что-то умное сказать, заковыристое, чтоб произвести на девушку впечатление", — ответом зашумело у него в голове. В глазах поплыл романтический дым.
— Иванов, а ты чего подпираешь бордюр задом? — старший опер группы наконец-то оторвал взгляд от аппетитной фигурки потерпевшей и обратился к третьему участнику спасательной экспедиции, у которого была такая застойная тоска в глазах, что, глядя на него, невольно думалось: "Все равно все помрём".
— Для тебя Иванов, что?! — начальство требовательно сжало губы. — Приказ не ясен? Давай, вставай, помогай.
— Не могу, товарищ лейтенант. (У Максима внезапно разболелась голова и его слегка поташнивало).
— Почему?
— Сильное головокружение на высоте, после контузии, — Макс закатил глаза и показал на перебинтованную голову.
— После какой ещё контузии? На какой-такой высоте? Ты, что, воевал?
— Не помню. Шёл — упал — очнулся, голова кружиться на высоте.
— Вот и хорошо, что не помнишь! Клин клином вышибают. Залезешь на дерево и всё сразу вспомнишь. Давай Иванов! Вперёд, без разговоров, на выручку Лопухову. Лопухов, ногу твою наперекосяк!!! Веселей двигай граблями! Ты, что, там, собрался зимовать?