Диадема для Золушки
Шрифт:
И вообще, ты же лучшая ученица на всем курсе, и во всем университете, ты же должна быть его лицом, а ты вон какая, и какое тогда у нас лицо! Слушай, а куда делись твои веснушки?
– Это грим, - потянув носом и улыбнувшись, сказала Уля.
– А зачем они были нужны?
Ульяна пожала плечами.
Они были нужны для конспирации. Но какая теперь, к черту, конспирация, когда все постепенно летит коту под хвост. И вот веснушки уже слезами смыло. А дальше, кажется, Настена настроена ее переделать.
– Так, давай окончательно смывай свой грим,
– Куда пойдем-то? – спросила Уля, уже начав умываться.
– Шопинг, как правило, повышает настроение.
И она согласилась проехать по модным бутикам и устроить шопинг. Она согласилась, несмотря на то, что рушилась вся ее система.
Когда они вышли из «дамской комнаты», в коридоре у окна их ждал Мартин с их же вещами.
– Пара закончилась, лектор просил забрать, - объяснил он растеряно и тревожно, - Уль, что-то случилось?
– Нет, все хорошо, - слабо улыбнувшись, ответила Ульяна, - Спасибо тебе за вещи.
– Да не за что… а у тебя точно все в порядке?
– Все хорошо, а что это ты так разволновался?
– Ну, просто ты так выбежала…
– Улька, я жду тебя внизу, - сообщила Настена, поняв, что она здесь лишняя, и оставила их одних.
– Хорошо, - ей вслед сказала Ульяна, - Мартин, извини, я не могу сегодня остаться после занятий. Кой-какие планы изменились.
– Ну, хорошо, - согласился он.
– Или нет. Не так. Оставь мне свой номер телефона, если я все-таки освобожусь, я тебе позвоню.
– Ты так часто открываешь свою телефонную книгу, что даже не знаешь, что там уже давно есть мой номер? – он усмехнулся.
– Когда ты успел?
– Месяц назад.
– И мой номер ты тоже знаешь?
– Естественно.
– Ну, вот и замечательно, я позвоню, если освобожусь. Пока!
И она убежала.
В течение месяца Мартин не раз пытался вытащить Ульяну куда-нибудь прогуляться или сходить в кафе. Он приносил ей цветы и шоколад, но она их не принимала и отказывалась куда-либо с ним идти. И ему было очень интересно, почему это происходит.
Если сначала она была ему просто интересна, то теперь он уже был к ней не совсем равнодушен. Как и всякого нормального человека, его привлекал «запретный плод», которым являлась для него Ульяна Цветкова. И если внешне она не была красавицей, то в ее душе он видел прекрасного, доброго человека, очень чувствительную и ранимую девушку, тонкую и хрупкую натуру.
Несмотря на то, что мнение Ули о Мартине стало меняться, она его все же боялась. Она могла уже полностью согласиться с Настей о том, что он «не подходит под описание киношных красавцев». Он не был высокомерен и не гордился своей внешностью, он был довольно умным человеком, но не считал себя умнее всех.
Может быть той, какой она была раньше, она и могла ему понравиться, точнее не могла не понравиться. Но она не могла допустить, что та девушка, какой она являлась сейчас, могла вызвать у него какие-либо приятные ощущения или еще что-то подобное. Это ей казалось
И хотя ее система в собственном воображении за последний месяц потерпела полное крушение. Стало казаться все невообразимо глупо и смешно, и появилось желание вернуться в свое прежнее «Я», но она все же боялась. Боялась, что снова будет больно.
И, тем не менее, она сейчас шла вместе с Настенной Любинцевой искать свое новое «я». Новый стиль, который у нее появится, а он точно появится, несмотря на то, что она сейчас не уверена, что ей требуется это сделать, отступать она не собиралась. Стиль изменит многое. Можно даже сказать, что всю ее жизнь. И тогда, тогда все будет по-другому.
Шопинг продолжался почти весь оставшийся день, и Ульяна позволила себе подарить Насьтене пару хорошеньких вещиц, и та была безумно довольна.
Теперь Ульяна Цветкова выглядела совсем по-другому. Ее волосы распрямили, разгладили, и аккуратно уложили. На лицо наложили неброский макияж. И очки она ненадолго сняла. Она не стала их сразу же выбрасывать, потому что знала, что они еще будут ей нужны. И линзы она тоже не сняла, чтобы не так сильно шокировать Насьтену.
Довершением всего стал поход в дорогой ресторан. И обслуживал их не просто официант, а метрдотель.
– Здравствуйте, Улита Игоревна, - поприветствовал он ее, подойдя к их столику, - давненько вы к нам не заходили. Говорят, вы были за границей, замуж там вышли?
– Мало ли что говорят, Александр Егорович, - улыбнулась Уля, самой приятной и очаровательной из улыбок, - Теперь я снова с вами, и я по-прежнему в вольном полете.
– Значит, не замужем?
– Нет!
– Ну, и молодец, что не вышла. Погуляй еще! – обрадовался метрдотель, - Я вам все, как всегда принесу сейчас.
– Александр Егорович, - остановила его Ульяна, - а давайте не как всегда, а что-нибудь новенькое и интересное. Ну, или что-нибудь на ваш вкус принесите мне и моей подруге.
У Настены Любинцевой был шок, когда она поняла, с кем сейчас ужинает, и училась целый год. Поэтому сидела она с сильно округленными глазами и чуть приоткрытым ртом.
– Зачем весь этот цирк? – спросила она, когда метрдотель удалился.
– Какой цирк?
– На Цветном бульваре!
Ульяна рассмеялась, глядя на подругу.
– Я сегодня тебе рассказала всю правду, - призналась она.
– Но ты ведь Улита…
– А Улита что не человек? Ну и что из того, что я Улита? Это что-то меняет? Я больше не могу быть твоей подругой?