Диагноз: женщина
Шрифт:
Ленна восприняла мое известие, что я иду к какой-то Селиме удивленно, но потом кивнула и очень обрадовалась, когда я вечером пообещала к ней зайти.
— Подожди, я сейчас, — она быстро ушла в дом, я присела на крыльцо, одернув юбку. Подол был в пыли, я уже стирала ее раза три, но когда бегаешь по пыльной дороге в такой длинной одежке, стирка бесполезна. А обрезать выше щиколоток Катрина мне не дала, неприлично!
— Вот, возьми, Селима тебе не даст ничего, знаю я ее, скупердяйку, — Ленна сунула мне в руки большой пирог. — Хоть поешь днем что-то.
В груди защемило…чужая женщина, а вот такая забота, что я
— Ты что это? — гренадерша наклонила голову. — Да не реви, вечером приходи еще!
— Спасибо. Большое тебе спасибо, Ленна!
Она махнула мне рукой, прощаясь, а я побежала по улице. Надо было еще свернуть за угол, дойти до какого-то забора, там пролезть и вдоль кустов, по краю поля, уйти в лес, а оттуда уже, сделав круг, вернуться на окраину за мешками. Андрею предстояло сделать еще бОльший круг через реку и лес. Скорей бы…только бы все было хорошо…
На дворе никого не было, лениво ходили куры, в сарае была распахнута дверь — значит, Катрина ушла с козами. Теперь только ждать Андрея…время шло томительно, я уже успела скинуть ненавистную юбку с грязным подолом и натянуть свои родные штаны, накрутить портянки в ботинки и теперь дергалась от каждого шороха. Во двор вошла знахарка…постояла, посмотрела по сторонам и вошла в дом. Я замерла. Ну как она не во-время, господи, как же мы будем уходить, когда она тут?
Женщина прошла в кухню, повозилась там — я сидела на лежаке, кидая взгляды то в окно, то на дверь комнатки. Муж уже должен подойти…а если она поднимет крик? Стукнуть ее по голове и привязать? Возня в кухне прекратилась, шаги затихли в большой комнате. Ушла, что ли? Я высунулась — в кухне пусто, Катрина стояла у большого стола в горнице, спиной ко мне, опершись на него обеими руками и склонив голову, будто что-то рассматривала. Внезапно она повернулась, увидела меня в моих брюках и ботинках — явно ее это не удивило. Я ждала чего угодно — крика, ругани, угроз, но она сделала совершенно другое — подошла и крепко обняла меня.
— Прости, Рина. Прости, я ничего не смогла, а он запретил мне рассказывать тебе все. Иначе мне тут не жить, он слабый маг, но житья не даст. И обман чует, я ему врать не могу. Я все понимаю, бегите. Прости меня…
— Катрина… — я хотела сказать, что она может бежать с нами, женщина была вполне здоровой и сильной, чтобы выдержать еще и не такой путь, а здешние порядки и леса она знала хорошо, чтобы помочь нам…но осеклась. Знахарка столько лет тут прожила, что вот так вдруг сниматься с обжитого места вряд ли пожелает. Ей проще жить тут…хоть и с некоторыми проблемами. А мы чужие, сегодня пришли, завтра ушли. Интересно, она со всеми пришлыми так себя вела — молчала и ждала, пока окрутят ничего не понимающих чужаков по рукам и ногам, или только с нами? И совесть не мучила? Все, стоп. Не моя забота, мне бы мужа дождаться да удрать отсюда, а за грехи каждому пусть воздастся, что заслужили. Здешний мирок переделывать поздно, да и ни к чему мне это.
Катрина уже ушла к себе в комнату, явно показывая, что не пойдет вот сейчас никому доносить, а на столе лежал небольшой узелок явно для нас в дорогу. Ну, и на том спасибо! Та-ак, что там она положила? Соль, травки кой-какие для поднятия сил, для лечения ран — она мне показывала их, не перепутаю. Амулетики — один на нечисть реагирует, второй
Узелок уже не один раз был нервно завязан и развязан, когда в дом примчался Андрей, запыхавшийся и весь в лесной мишуре. Ползком пробирался?
— Кать, все путем. Один дух за мной на делянку увязался, да отстал, — он нервно хохотнул. — Местные дауны быстро не ходят по дорогам, вот и пришлось почти бегом уходить он него. А еще через речку, потом лесом..
— Я уже издергалась вся, не знала, что и думать. Даун-то не догнал?
— Смеешься? — муж уже в голос заржал. — Ты на них посмотри, там полтора центнера живого весу, не побегаешь за мной особо.
— Хвастун! Вернемся домой, живот наращивать не дам, так и знай, иначе любить не буду!
Повел плечами в ответ, а взгляд стал, как у петуха в курятнике. Горделивый такой…
— Кать, это что? Пирог? Дай кусить, я уже голодный после пробежки! Пошли за мешками!
Все, время пошло. На ходу кусая пирог, мы вытащили мешки из-за поленницы, закинули их себе за плечи и быстрым шагом пошли через лес к черным камням недалеко от въезда, где Корх должен был оставить нам ножи. Надеюсь, больше мы эту деревню не увидим!
Камни стояли чуть поодаль, в лесу, четыре огромных валуна со сколотыми боками, только не хватало надписей типа «здесь был Вова» и пустых банок из-под пива. Солнце уже поднялось высоко и в его лучах камни блестели мелкими серебристыми вкраплениями.
— И где тут наш кладенец зарыли-то? — Андрей копошился вокруг самого большого камня, стоя на коленях. — Ни хрена нету! Или не дошел еще сюда?
— Дошел. Уже жду вас, — Корх появился, как черт из табакерки, совершенно неслышно. — Вот, смотрите.
Он протянул нам холстину и откинул край. Темные ножны, что-то вроде короткого меча или длинного кинжала, еще один нож покороче, но изогнутый. И куда это все пристраивать? Похоже, Корх понял наш невысказанный вопрос, снял свой широкий ремень и как-то очень быстро приладил его на Андрея, прицепив туда же и ножны. Вытащил и покрутил в руках длинный кинжал, лезвием блеснувший на солнце — таким ударят, мало не покажется. Вынул из кармана небольшой темный камешек и протянул Андрею.
— Точить будешь им. Не ленись, кровь сразу замывай.
Вот так вот…кровь замывай…может, без кровопускания обойдется все-таки? Дошли же мы сюда…
Мужчины обнялись, Корх похлопал Андрея по плечу и что-то сказал ему на ухо. Потом подошел ко мне.
— Держись. Пусть тебе хватит сил до конца пути, — погладил меня по щеке жесткой ладонью, улыбнулся и еще раз напутствовал нас на дорогу, — удачи вам.
— Корх! — заорали мы в два голоса. — А куда идти-то к горам? А где Ларс?
— Налево идите, у сгоревшей сосны вас ждет. Прощайте.
— Прощай, Корх.
У сгоревшего дерева нас действительно ждал Ларс. Причем со здоровым ножом у пояса, с мешком за плечами и…с Ханкой. Девушка была в штанах, мужской рубашке, вместо пояса повязан платок и за плечами висел мешок, как у Ларса.
Завидя нас, она сперва спряталась за Ларса, но потом затараторила, то дергая себя за темную косу, то за платок на талии.
— Рина, Рей, мы тут уже ждем давно вас, вы Корха видели? Он попрощаться с вами хотел! Попрощался?
Мы с Андреем оторопело кивнули.