Диагноз: женщина
Шрифт:
— Ну зачем же вам уходить прямо сейчас, когда скоро настанет ночь? Вы можете совершенно спокойно погостить у нас до завтрашнего дня, отдохнуть, а завтра уйти, куда пожелаете. Хозяйка будет очень рада гостям.
Все. Не успели. Я не успела, я опять не успела…Муж взялся за лямки мешка и подобрал топор, валявшийся у его ног.
— Мы…очень благодарны вам за приглашение. Мы идем издалека, женщины устали и с удовольствием переночуют в нормальных условиях, а не под деревом в лесу, — он обнял меня рукой за плечи. — Это моя жена и мои друзья.
Ну только еще не раскланялся, аристократ хренов, весь рассыпался перед приглашавшим. Кстати, кто там нас приглашает-то? Я повернулась, чтобы рассмотреть подошедшего и чуть не села на собственный зад…Надеюсь, что рот я все-таки не раскрыла от удивления, хотя глаза у меня чуть не выпали вперед…Перед нами стоял…
Идя к замку следом за…кто он тут? Мажордом? Муж хозяйки? Потом разберемся…я бегло оглядела замок. Красивый, два или три этажа, башенки по углам, большие окна, двери темного дерева, первый этаж высокий и к нему ведет широкая лестница серого камня — что-то похожее мелькало в кино то ли про вампиров, то ли про королей. Этот… «Дольф» в белой рубашке, темных узких штанах и сапогах, даже мне видно, из какой мягкой кожи они сделаны. Поверх рубашки что-то вроде жилета, волосы короткие, у Андрея и Ларса и то длиннее. «Дольф» немного задержался у дверей, наклонил голову в почтительном поклоне, взявшись за ручку. Двери — ого-го, чуть ли не под три метра, все в резьбе и накладках, посреди каждой половины — львиная голова с кольцом в зубах. Или не львиная?
— Приношу свои извинения, я забыл представиться уважаемым гостям. Я — здешний управитель, можете звать меня Норман.
Еще раз поклонившись, он открыл перед нами двери.
— Прошу вас, проходите. Хозяйка со своими…друзьями…сейчас спустится поприветствовать вас.
Мы вошли в замок. Ну да, чего тут еще можно ожидать? Огромная зала, широкая лестница наверх, справа камин, в котором вполне можно зажарить слона, слева двери темного дерева, потолок подпирают колонны то ли из камня, то ли обшитые деревом. Слева от лестницы проход, справа — большое зеркало. У камина несколько кресел, антураж самый что ни на есть киношный, остался только парадный выход хозяйки сотоварищи под пораженные взгляды гостей. Даже не сомневаюсь, что видок у нас у всех весьма затрапезный. Мыться в лесу было негде, штаны и рубашки замызганные и мятые от ночевок на земле, да еще пахли костром и потом, про обувь и сказать страшно, как она выглядела…Так что в зеркало лучше не смотреть, а то можно и испугаться. Не поэтому ли Норман отошел от нашей живописной группки подальше, дабы не осквернять свое обоняние? Сам-то пахнет чем-то приятным, по лесу, небось, не таскается…
Я вздохнула и посмотрела на ребят. Ханка молча стреляла глазами на все это великолепие, хорошо хоть руки не тянула и не показывала пальцем никуда, Ларс был вообще как статуя, задрал кверху подбородок, выпятил нижнюю челюсть и застыл, положив правую руку на рукоять кинжала. Молодцы, не выглядят деревенщиной неотесанной! Андрей скинул свой мешок и теперь стоял, опершись обеими руками на рукоять топора. Со многодневной щетиной он сейчас походил на благородного разбойника, какими их иной раз описывали в романах, не хватало только шляпы с пером и сапог со шпорами. Ну, долго нам еще париться тут? Где эта пресловутая хозяйка?
Похоже, этот вопрос терзал не меня одну, потому что то Андрей, устав стоять в позе гнома, нарисованного Диснеем, обратился к Норману:
— Где же ваша уважаемая хозяйка, Норман? Может быть, мы все-таки уйдем отсюда чтобы не заставлять здешних обитателей нарушать заведенный порядок?
— Имейте минуту терпения… — управитель повернулся к лестнице, потом к нам и торжественно (ох, и акустика же тут!) произнес:
— Леди Мирандина, господа, и ее друзья.
Женщины бывают разные. Бывают красивые и не очень, бывают страшненькие, но обаятельные, бывают интересные и необычные удивительным смешением черт, но та женщина, которая спускалась к нам по лестнице, была просто необычайно красива. Красива настолько, что мне сразу захотелось удавиться от собственного несовершенства. Вроде я себя особенной уродиной никогда не считала, даже напротив, завистники бывали, хоть и немного, но та Женщина, которую я видела перед собой, была просто необыкновенной! Потрясающая фигура — высокая грудь, тонкая талия, длинные ноги — в сером шелковом платье почти до пола все было прекрасно видно и до невозможности сексуально. Если уж я, женщина, на это повелась, то что говорить о мужчинах? Черные вьющиеся волосы, большие зеленые глаза, аккуратный овал лица, высокие скулы, тонкие брови — описывать это бесполезно, потому что это было совершенство наяву! Женщина спустилась к нам, причем ее каждое движение вызывало прямо-таки дрожь в окружающем ее воздухе, приблизилась и мягким, каким-то чарующим голосом, протянув руку моему
— Я — леди Мирандина, лерд Рей, — Андрей медленно взял протянутую руку и поцеловал ее. — Лерд, представьте мне ваших спутников.
— Рина, моя жена. Ларсан, Ханка — мои друзья.
Мирандина повернулась к мужчинам, которые спустились вслед за ней и теперь стояли несколько позади в почтительном молчании. Ого, да леди собрала у себя в замке целый цветник…Ну, при ее красоте это немудрено, даже не удивляюсь. Брюнет с синими глазами, волосы связаны в хвост, вариант испанского мачо. Шатен с вьющимися чуть ниже плеч волосами, ямочки на щеках, очень смахивает на Дитера Болена в молодости. Блондин, очень светлый, миндалевидные глаза зеленого цвета при черных бровях и ресницах, прямые длинные волосы. Все в светлых рубашках, только темные штаны немного разнятся — у брюнета синие бархатные, остальные двое в черных. На каждом кожаный пояс с ножнами необычайной красоты, рукоятки с драгоценными камнями, которые блестят, когда на них попадает хоть небольшой лучик света. Трудно сказать, сколько им лет, лица гладкие какие-то, на красивых губах легкие улыбки.
Ну, и скажите, на кой хрен мы понадобились в этом цветнике?
Леди еще раз бросила чарующий взгляд на Андрея, потом на Ларса, улыбнулась… но хороша, ох, как хороша! Обзавидоваться можно таким данным…Пропела:
— Норман покажет вам ваши комнаты. Через три часа я жду вас на ужин.
И ушла наверх, сопровождаемая выводком кавалеров.
Кто бы сомневался, что комнаты окажутся выше всяких похвал? Норман быстро рассортировал нас по номерам, предложив каждому отдельные апартаменты, но я уперлась и селиться одна категорически отказалась. В конце концов, Рей мой муж и мы прекрасно поместимся на одной кровати и помоемся в одной…хм. ванне. Норману я так и заявила.
Ханка было согласилась, что одной спокойней и на нее никто покушаться не будет, но Ларс вдруг цыкнул на нее и затолкал в свою комнату. Причем никаким мужским желанием там и не пахло, скорее — обеспокоенностью и возможностью держать все под контролем. А парень-то неплохо разобрался в обстановке, девчоночьи писки ему по фигу и держать себя в руках он явно умеет, уважаю!
Было чертовски приятно помыться в горячей воде с местным аналогом мыла и шампуня, поскрести себя жесткой мочалкой и почистить зубы чем-то вроде зубного порошка. Как давно мы были этого лишены! В деревне не было бань, возможно, там и мылись, но уж не так, как в этом замке. Я обернулась простыней — в этом мире оказались вполне приличные льняные полотенца — и вышла в комнату. На кровати можно было улечься вдесятером без особых проблем и муж лежал как раз поперек, только прикрыв бедра и закинув руки за голову.
Я села напротив него в кресло. Несмотря на всю роскошь и милейшее обхождение, я бы с удовольствием свалила отсюда, вот до чего мне тут было все не по нутру! И Мирандина, которая, как змея, уставилась тут же на Андрея, и кукольно красивые мужики позади нее…захочешь этой бабе в рог дать, так они на полоски нашинкуют за свою красавицу…Нет, в драку я конечно не полезу, я больше словами, словами… Импонировал мне только Норман, почему-то он казался мне единственным вполне нормальным мужиком. Кстати, на Лундгрема он был похож только на первый взгляд, а когда приглядишься, то видно, что набор генов похож, но не он. Не прихватили же Дольфа сюда прямо с голливудской киноплощадки в самом деле!
— Доброе утро, страна! Лежим, молчим, всякую х…ю про меня думаем? Или не про меня? — у мужа опять начался приступ ослиного упрямства, который мне надо преодолевать, несмотря ни на что. — Время до ужина у нас еще есть и я страсть как хочу поговорить о том, чего ты сюда вдруг ломанулся, да еще с таким упорством? У тебя ведь при подходе чуть ли не крышу снесло, как ты сюда стремился! И амулет тот несчастный выкинул, хоть и причин для того не было!
Андрей молчал, глядя в потолок. Но его молчание я уже давно приучилась различать, когда он молчит, потому что обижен и злится, а когда молчит, потому что виноват и извиниться ему передо мной влом и что делать не знает. Выдавливать из него покаяние во втором случае было уже не обязательно, иначе он воспринимал собственные извинения как унижение и мгновенно замыкался в себе, подчеркнуто со мной не общаясь, тут надо было начинать вслух при нем решать, как исправить ситуацию, тогда он охотно подхватывал разговор и старался помочь найти нужное решение. Может, это было глупо и неправильно, но я уже притерпелась к такому способу решения некоторых наших проблем и он нас вполне устраивал.