Диалог с компьютером
Шрифт:
А вот как А. Пушкин поддерживает конструкциями несовместимости мрачный юмор стихотворения «Дорожные жалобы»:
Иль чума меня подцепит, Иль мороз окостенит, Иль мне в лоб шлагбаум влепит Непроворный инвалид. Иль в лесу под нож злодею Попадуся в стороне, Иль со скуки околею Где-нибудь в карантине.Очень часто конструкции несовместимости употребляются в художественных текстах вместе с другими, последними в
Чтобы было яснее, о чем идет речь, приведем сначала графическую иллюстрацию таких отношений:
Это порванная велосипедная цепь — одно колесо крутится, и второе должно бы крутиться, но произошла авария, катастрофа, связь порвана, разрушена и больше не действует.
Те же отношения между частями наблюдаются и в предложении:
Хотя Адам любит Еву, Ева не любит Адама.
Обратите внимание на все предыдущие дисгармоничные предложения. Ева в них тоже подозревалась в равнодушии к Адаму, но нигде об этом не было сказано прямо, так что у Адама все же оставалась надежда. Здесь же все рухнуло, трагедия явна и необратима.
Разрушительный характер конструкции проявляется и в том, что ее нельзя преобразовать, нельзя синтаксически трансформировать. Можно сказать:
Адам любит Еву, но Ева не любит Адама, однако это будет та же самая конструкция, только с другой скрепой (но). Так что, как ни меняй колеса, проку не будет — нужно чинить цепь.
Казалось бы, логическое описание таких конструкций невозможно — ведь здесь как раз логика-то и нарушена. Но у математической логики есть инструменты и для описания нелогичности. Это кванторы, которые обозначаются «перевернутыми» (нелогичными) символами, например d — квантор большинства, 3 — квантор существования. С их помощью получается такая формула конструкции:
Читается эта запись так: для большинства А из А следует Е, но существует и такое А, что из А следует не = Е.
Конструкции очень частотны в речи, но в то же время и весьма информативны в том смысле, что писатели широко используют ярко выраженную содержательность их синтаксической формы, порожденную резкой дисгармонией частей, разладом, распадом связи между ними. Символика предложений способствует выражению глубоких трагических переживаний, возникающих в тяжелых и катастрофических обстоятельствах.
Как уже было отмечено, дисгармоничные конструкции двух последних типов несовместимости и катастрофы зачастую употребляются вместе. Так, тема смерти, развиваемая А. Пушкиным в стихотворении «Брожу ли я вдоль улиц шумных», сопровождается синтаксическим оформлением, состоящим в основном из этих типов предложений. Сначала это многочисленные конструкции несовместимости, исключительно точно соответствующие своей символикой содержанию:
Брожу ли я вдоль улиц шумных, Вхожу ль во многолюдный храм, Сижу ль меж юношей безумных, Я предаюсь своим мечтам. И где мне смерть пошлет судьбина? В бою ли, в странствии, в волнах? Или соседняя долина Мой примет охладелый прах?А затем — четко построенная конструкция катастрофы, сопровождающая мрачные образы смерти:
И хоть бесчувственному телу Равно повсюду истлевать. Но ближе к милому пределу МнеНаблюдая за функционированием синтсимволизма, можно было бы, кажется, привыкнуть к тому, что талант писателя точно подсказывает ему выбор нужной конструкции. И все же снова и снова поражаешься глубокому соответствию формы и содержания, когда, заранее зная содержание какого-либо фрагмента произведения, находишь этот фрагмент и обнаруживаешь именно те конструкции, которые искал для иллюстрации использования их символики.
К примеру, каков самый трагический момент романа «Евгений Онегин»? Несомненно, убийство на дуэли Ленского. А нет ли в описании дуэли нужной нам конструкции? Открываем роман, находим описание момента убийства — и пожалуйста:
И Ленский, жмуря левый глаз, Стал также целить — но как раз Онегин выстрелил...Сколько изобразительных приемов, основанных на использовании содержательности языковой формы, применил поэт всего в нескольких строчках! Содержательность звучания, созданная словами как раз, звучащими здесь как выстрел; содержательность ритма, подчеркнутая «бегущей строкой» — переносом единого произносительного целого, когда после слов как раз наступает «непредусмотренная» пауза, подчеркивающая резкое, «оборванное» звучание этих слов; наконец, содержательность синтаксической формы, порожденная употреблением конструкции катастрофы, которую мы и искали.
Очень употребительны конструкции катастрофы в творчестве М. Лермонтова. И опять-таки: особенное их скопление наблюдается в наиболее трагических произведениях, а внутри их — в самых трагических фрагментах.
Весь синтаксис поэмы «Мцыри» пронизан такими конструкциями, и частота их заметно возрастает в экспрессивно наиболее напряженных сценах, например, таких, как схватка с барсом:
И первый бешеный скачок Мне страшной смертию грозил... Но я его предупредил. Он застонал, как человек, И опрокинулся. Но вновь, Хотя лила из раны кровь Густой, широкою волной, Бой закипел, смертельный бой! Ко мне он кинулся на грудь; Но в горло я успел воткнуть И там два раза повернуть Мое оружье...Насыщена конструкциями катастрофы и драма «Маскарад», в особенности трагическое объяснение Арбениных перед смертью Нины:
Арбенин: Умру — и буду все один! Ужасно!
Но ты! не бойся: мир прекрасный Тебе откроется...
Нина: Ты осторожен... никого... нейдут, Но помни! есть небесный суд, — И я тебя, убийца, проклинаю.
Арбенин: Бледна!
Но все черты спокойны...
Нина: Я умираю, но невинна... ты злодей...
Арбенин: Молчишь? О! Месть тебя достойна... Но это не поможет, ты умрешь...
Выразительная символика конструкции используется, конечно, не только при описании явно трагических, катастрофических ситуаций, но и для создания «фонового» настроения, «подсказывающего» отрицательную экспрессию текста.
Вопрос для телевикторины «Что? Где? Когда?»:
— Продолжите строчку из романа Пушкина «Евгений Онегин» Любви все возрасты покорны и объясните общий смысл всей строфы.
Уверен, что многие попались бы на эту удочку и продолжили бы так:
Любви все возрасты покорны. Ее порывы благотворны И юноше в расцвете лет, Едва увидевшему свет, И закаленному судьбой Бойцу с седою головой.