Диалоги
Шрифт:
Аристотель.Непременно.
Парменид.Итак, необходимо, чтобы при круговращении оно имело центр, а также и другие части, которые вращались бы вокруг него. Но возможно ли, чтобы перемещалось вокруг центра то, чему не свойственны ни центр, ни части?
d
Аристотель.Нет, совершенно невозможно.
Парменид.Но может быть, [единое], меняя место и появляясь то здесь, то там, таким образом движется?
Аристотель.Да,
Парменид.А не оказалось ли, что ему невозможно в чем-либо находиться?
Аристотель.Да.
Парменид.И следовательно, в чем-то появляться еще менее возможно?
Аристотель.Не понимаю, почему.
Парменид.Если нечто появляется в чем-либо, то необходимо, чтобы, пока оно только появляется, оно еще там не находилось, но и не было бы совершенно вовне, Коль скоро оно уже появляется.
Аристотель.Необходимо.
e
Парменид.Следовательно, если это вообще могло бы с чем-либо произойти, то лишь с тем, что имеет части; тогда одна какая-либо часть могла бы находиться внутри чего-либо, другая же одновременно вне его; но то, что не имеет частей, никоим образом не сможет в одно и то же время находиться целиком и внутри и вне чего-либо.
Аристотель.Правда.
Парменид.А не кажется ли еще менее возможным, чтобы где-либо появлялось то, что не имеет частей и не составляет целого, Коль скоро оно не может появляться ни по частям, ни целиком?
Аристотель.Кажется.
Парменид.Итак, единое не меняет места, направляясь куда-либо или появляясь в чем-либо, оно не вращается на одном и том же месте и не изменяется.
139
Аристотель.Похоже, что так.
Парменид.Следовательно, единое не движется ни одним видом движения.
Аристотель.Не движется.
Парменид.Но мы утверждаем также, что для него невозможно находиться в чем-либо.
Аристотель.Утверждаем.
Парменид.Следовательно, единое никогда не находится в том же самом месте.
Аристотель.Почему так?
Парменид.А потому, что тогда оно находилось бы в другом месте таким же образом, как в том же самом.
Аристотель.Совершенно верно.
Парменид.Но для единого невозможно находиться ни в себе самом, ни в другом.
Аристотель.Невозможно.
Парменид.Следовательно, единое никогда не бывает в том же самом.
b
Аристотель.По-видимому,
Парменид.Но что никогда не бывает в том же самом, то не покоится и не стоит на месте.
Аристотель.Да, это невозможно.
Парменид.Таким образом, оказывается, что единое и не стоит на месте, и не движется.
Аристотель.По-видимому, так.
Парменид.Далее, оно не может быть тождественным ни иному, ни самому себе и, с другой стороны, отличным от себя самого или от иного.
Аристотель.Как это?
Парменид.Будучи отличным от себя самого, оно, конечно, было бы отлично от единого и не было бы единым.
Аристотель.Верно.
c
Парменид.А будучи тождественно иному, оно было бы этим последним и не было бы самим собой, так что и в этом случае оно было бы не тем, что оно есть, – единым, но чем-то отличным от единого.
Аристотель.Да, именно.
Парменид.Итак, оно не будет тождественным иному или отличным от себя самого.
Аристотель.Не будет.
Парменид.Но оно не будет также отличным от иного, пока оно остается единым, ибо не подобает единому быть отличным от чего бы то ни было: это свойственно только иному, и ничему больше.
Аристотель.Правильно.
Парменид.Таким образом, единое благодаря тому, что оно едино, не может быть иным. Или, по-твоему, не так?
Аристотель.Именно так.
Парменид.Но если оно не может быть иным из-за своего единства, то оно не будет иным и из-за себя самого, а если оно не может быть иным из-за себя самого, то само оно, никак не будучи иным, не будет и от чего бы то ни было отличным.
d
Аристотель.Правильно.
Парменид.Однако оно не будет и тождественно самому себе.
Аристотель.Почему же?
Парменид.Разве природа единого та же, что и природа тождественного?
Аристотель.А разве нет?
Парменид.Ведь когда нечто становится тождественным чему-либо, оно не становится единым.
Аристотель.Чем же тогда оно становится?
Парменид.Становясь тождественным многому, оно неизбежно становится многим, а не одним.
Аристотель.Правда.
Парменид.Но если бы единое и тождественно ничем не отличались, то всякий раз, как что-либо становилось бы тождественным, оно делалось бы единым и, становясь единым, делалось бы тождественным.