Die Kante und das Kind

Тодеску Владислав

Он позвал жену, но та не отозвалась. Мирно списав всё на глубокий сон, который является нормальным явлением для тех, кому за семьдесят, Ёаким посмотрел на погоду за окном и, нахмурившись, снова уставился в телевизор, игнорируя гул в ушах, который сопровождался звуком падающей в жидкость капли.

Актёр Вячеслав Тихонов о чём-то разговаривал с… Ёаким слегка прищурился, пытаясь вспомнить имя актёра и имя персонажа. Штурмуя память, старый эстонец не добился успеха. Так хорошо знакомое лицо, одного из так хорошо запомнившихся актёров, теперь стало незнакомым.

Пока

двое шли по коридору мимо охранников, стоявших у двери в форме SS, Ёаким, используя кальку на мозговой штурм, пытался вспомнить хотя бы имя персонажа… Задним числом, он понимал, что имя актёра он уже не сможет произнести в своей голове никогда.

Ёаким почесал короткую щетину правой рукой, пока левая искала пульт. Тем временем, дождь вместе с ветром всё усиливался. Теперь, домашняя атмосфера защищённости от уличного ненастья, обзавелась брешью, впустив в идиллию недовольство, граничащее с бешенством, вызванным состоянием собственной памяти, которая, в свою очередь, обрастала пробоинами, как тело дезертира наполнялось пулями преданных им, бывших товарищей…

Пока Ёаким тихо и злобно сжимал и разжимал губы в немых ругательствах, Вилма Митт, лежавшая почти параллельно шкафу, всё ещё тихо, коснулась паркета пальцами правой руки. Левая рука, пока что, лежала на груди. Остальное тело, незаметно клонилось вправо…

Когда на улице раздался продолжительный рокот грома, Ёаким, со смесью злости и радости, пробурчал имя актёра, которого уже не надеялся вспомнить:

– Оле-ееег Таба-аакоов…

Эстонец быстро успокоился и перестал трястись, когда прошипел имя и фамилию советского актёра…

Он на секунду нахмурился, затем, едва не стукнул себя по лбу. Не продолжительный грохот в небе, а язык, напомнил Ёакиму, что его вставная челюсть, без которой он плохо соображал, прикрыта занавеской на подоконнике, слева от него… Но никто и ничто не дало знать Ёакиму Митту, что его жена Вилма, упала с кресла лицом вниз, мёртвая уже как полчаса.

3

Дом был наполнен голосом телеведущей новостного канала Das Erste. Эпицентром вещания, была гостиная, в которой находился мужчина средних лет, покинувший Беларусь в 1996 году.

В доме было три небольших комнаты и просторный чердак, на котором сейчас находилась сводная сестра Кирила Стасевича. В начале девяностых, эта парочка, когда уже стало невозможно скрывать свои взаимные любовные чувства друг к другу (что в обществе, что в семье) начала раздумывать об эмиграции… Спустя три года поисков, Кирил Стасевич и Марка Жолток, нашли дом, продающийся в посёлке Уэрзтерц, что в округе дивьих жён, в районе двоедушников, города Розеделц.

Попутно разбираясь с документами, брат с сестрой скитались по немецким гостиницам, успешно обрывая контакты со своей семьёй. Они были счастливы, что наконец смогли покинуть Беларусь и, ещё больше, они были счастливы оттого, что их связь больше никто и никогда не осудит, являясь им, при этом, близким человеком…

Вещание прервалось на рекламу. Кирил слегка дёрнулся.

Когда он протёр глаза, раздался звук закрывающейся двери на чердак.

Дверь была толстой, из неотёсанного дерева с железной ручкой, покрытой шелушащимся слоем ржавчины… Кирил нахмурился, вспоминая, что хотел установить новую дверь. Он собирался поехать в магазин сегодня, но погода испортила и без того хлипкий настрой…

Он бросил взгляд на дверной проём справа от себя. Марка, которая была старше его на пять лет, стояла в темноте коридора в одной футболке, едва прикрывающей живот. Даже с дивана, было видно, как два соска выпирают маленькими пульками, на ткани её футболки…

После вспышки молнии, Марка вышла из коридора и направилась к своему любимому.

4

Дом, в котором жил молодой албанец, располагался справа от дома с белорусами.

Луан Йаупи из Эльбасана заселился сюда два года назад, и сейчас полным ходом проходил процесс интеграции в немецкое общество, которое сулило ему, как финальный приз – гражданство… Хотя, имея ПМЖ, он мог в принципе не думать о паспорте, так как никакой существенной, – в его случае, – разницы между этими двумя документами не было… Однааако, он всё-таки мог получить гражданство уже в течении месяца, поскольку собирался жениться на девушке из Кёльна…

Луан встал из-за кухонного стола и подошёл к окну. Тут же, в дверях показался Зосим. Потенциальный немец почувствовал его появление спиной, но не обернулся. Сейчас его мало интересовал этот мудень, чей час наступит лишь через неделю…

…Вместо шага навстречу, Луан смотрел на дождь и чувствовал возбуждение, сравнимое с тем, которое он испытывает при мысли о свадьбе…

Анико Фальк была старше Луана на шесть лет, что долгое время мешало ему находится рядом с ней, пока не идёт беседа или не совершается совместное действо, будь то готовка ужина или секс…

…Несмотря на психологическое образование Анико, Луан с большим трудом и тяжёлыми вздохами, принимал доводы любимой, что шестилетняя разница в возрасте не является проблемой в каком-бы то ни было случае. Захотят ли они создать полноценную семью или появиться на людях, злополучные шесть лет никак не помешают им искренне улыбаться и крепко держаться за руки, обмениваясь поцелуями куда крепче, чем хватка их рук в этот момент… так, все аргументы невесты, понял, но пока не принял Луан.

«…Это всё Горан… и его пешка Зосим.» – нахмурился Луан.

Сверкнула молния.

Из гостиной донёсся чей-то голос… «…Похоже, Зосим Реджа включил телевизор…».

Луан отошёл от окна и направился в гостиную.

Он сел в кресло справа от дивана и, с большим – для себя, – интересом, начал смотреть какой-то пресловутый сериал… Судя по всему, мелодраму…

Возбуждение начало медленно покидать его тело… но не голову.

5

Самым крайним, – северо-восток посёлка, – был дом Августы Зейгер. Сироты, с округлым и слегка вытянутым лицом, серо-фиолетовыми глазами и каштановыми волосами.