Дик
Шрифт:
— Не спиши, ты можешь быть следующая! — он смеется, даже сквозь музыку я слышу ее стоны и хлюпанье промежности. Меня трясет, тошнит, лихорадит. Приходится передвигаться, удерживаясь за стенку, потому что ноги подгибаются.
Я только, что смотрела в глаза Дику, пробуривающему скважинку в очередной своей шлюшке, без зазрения совести смотря мне в глаза, не стесняясь, а только возбуждаясь! Сраный сексоголик, который похоже запихивает свой писюн всюду, где есть отверстия. А чего я бешусь? Это вполне от него ожидаемо! Расслабляется, как хочет! Мне то что?
Но внутри все равно засело скребущее
— С тобой все хорошо? — Дима подлетел ко мне, заботливо придерживая, за что я ему была благодарна. Он вряд ли бы трахался на грязном унитазе с косяком в руке.
— Да, просто тут душно. Хочется домой. — не знаю почему, но мне невыносимо хочется плакать. Зудящий ком в горле только нарастает, хочется остаться одной.
— Сейчас поедем, я вызову такси… — Дима снова наклонился ко мне, чтобы поцеловать. И я замерла, чувствуя, как колотится сердце в бешеном ритме. Я не хотела этого поцелуя, но отстраниться после того, как мы уже целовались пару минут назад будет же глупо?
— Ребят, помогите мне! — Рената без туфель с раскрасневшимся лицом подошла к нам, облокачиваясь за моё и Димино плечи. — Я что-то такая пьяная, что не могу найти, где припарковался водитель! Пора завязывать с алкоголем!
Гримаса неудовлетворенности на Димином лице говорила, что он не особо хочет помогать Ренате. Поэтому я решила воспользоваться случаем:
— Ты тут самый трезвый. Я подожду на улице на веранде. — и пока он не придумал на кого спихнуть Ренату, поспешила вниз, не прощаясь, стараясь уверенно держаться на ногах. У выхода я стянула туфли, потому что ходить на них было уже не возможно.
На веранде были красивые качели, сделанные специально, чтобы девушки могли фотографироваться и заливать фоточки в социальные сети. Прекрасный маркетинговый ход, завидев гламурные фото на качелях — другие девушки хотят посетить это место уже даже не ради танцев и кухни, а просто, чтобы сделать фоточку в модном месте, быть в тренде, как все.
Свежий воздух приводил меня в чувство, отрезвляет, но я никак не могу прийти в себя после сцены в туалете. Трудно определить, что именно я чувствую в данный момент.
— После длинного рабочего дня так и хочется насладиться изысканным блюдом, проблема лишь в том, что все равно тянет на фастфуд, не так ли? — вместе с его дыханием чувствую запах травы, которую он курил только что. Загораюсь тут же, каждой клеточкой чувствую его, остро и болезненно. С Димой так не было…
Он стоит и откровенно намекает мне, что я хочу его. Насколько он далёк от истины.
Дик садится рядом со мной на качели. Со стороны мы можем выглядеть как парочка, которая решила позажиматься. Мне неловко рядом с ним, некомфортно. Я должна испытывать отвращение после увиденного, потому что пару минут назад я видела его сущность, его член с налитыми венами. Но вместо этого не могу отделаться от возбуждения и мысли, что там могла быть я… На ее месте, на Дике, в этом гребаном туалете, могла быть я.
От этих мыслей мне становится жарко, его близость становится невыносимой, его бедро прижимается ко мне, пытаюсь отодвинуться, но некуда. Мне хочется съязвить, сказать ему что-нибудь обидное, но я не нахожу слов.
— Расскажи мне, как ты осталась девственницей
— Мне льстит, что я выгляжу непорочной, но ты ошибаешься.
— Нет, ты выглядишь очень порочной. — он смотрит на меня глазами, окутанными легкой дымкой. Он обсажен. — Но о сексе знаешь только из фильмов. Носишься со своей вагиной, как с яйцом Фаберже. За это я не люблю девственниц.
— То есть, если я не даю всем желающим, то я девственница?
— Нет. Просто ты ищешь того самого, кому подаришь себя, перевязанную красной ленточкой. Сколько у тебя было парней? Два в школе, три в университете… Все хорошо, но Вы расстаётесь, остаётесь друзьями, почему? Потому что они хотят секса, а ты хочешь того самого, чтобы ноги подгибались и бабочки в животе? Классика жанра, ничего интересного. — я сглатываю и слюна застреет в горле. Дик копается в моем грязном белье, словно он имеет на это право. Чувствую себя так, будто я сейчас на допросе. — Это все лицемерие. Первый значит должен быть особенным, а все остальные — уже не важно кто? Секс — прекрасен, не нужно отказывать себе в нем.
— А как же один и единственный?
— Скучно. Спать с одним и тем же человеком всю жизнь — скучно.
У меня холодеют руки и немного сводит судорогой. Я никогда ни с кем не говорила на такие темы. С друзьями всегда избегала этих тем, слушала от подруг об их опыте, приключениях, старалась поддерживать разговор. Мои бывшие не горели желанием обнародовать тот факт, что мы не спим, это бы принизило их, а я не стремилась развеивать мифы, чтобы не казаться фригидной. Мне просто хотелось… нет, не бабочек в животе, не ванили. Мне хочется, чтобы тело сводило от желания, и при поцелуе не хотелось почесать ногу, чтобы ты тонул в страсти. Разве так не бывает? Я где-то читала, что это выдумки женских романов, обман. Ни у кого такого нет. Но мне хочется.
И Дик так просто, безошибочно, залез в мою душу, вытащил все. Мы знакомы всего ничего, какое он имеет право? У него вообще может быть букет венерических заболеваний, у него провалится нос, и отпадёт хер. Зато учит наслаждать жизнью.
— И что мне пойти и трахнуться с тобой в туалете? — смотрю на него с вызовом, злюсь на себя, что позволяю ему так вести с собой, но по всему телу бегают импульсы, заставляющие меня рвано дышать, словно заканчивается воздух. Он, как змей искуситель, гипнотизирует меня одним взглядом, сковывает, подчиняет.
Его глаза проходятся по моему телу, он как будто прикидывает, как это будет, как он отымеет меня, в каких позах. Боже, у меня возникает чувство, что он уже трогает меня, пристраивается между моих ног. С губ слетает легкий стон, за который мне тут же становится стыдно. Он слышит его.
— Я не сплю с девственницами. — Дик говорит это с таким скучающим видом, что у меня возникает чувство, что мне на голову вылили помои. Он ласково проводит рукой по моим волосам, я злобно одергиваю его руку, поджав губы. — Сегодня на секс настроен Димасик, не обламывай его, а то мне жалко его. Он так тискал тебя, так старался.