Дик
Шрифт:
Он наклонился, чтобы быть ближе, коснувшись кончиком своего носа моей щеки, его губы были в миллиметрах от моих. И мне очень хотелось попробовать их на вкус. Перестав дышать, я ждала, не понимая, реально ли это все. И он подался вперед, накрывая мои губы своими, я даже издала стон наслаждения. Губы развратника были невероятно нежными.
— Дик! — взвинченный голос Полковника раздался прямо над нами. Он вышел из бара и искал его, недовольный, что его следователь по делу где угодно, но не на месте преступления. Он обломал наш поцелуй, испортив
— Саныч, что ты от меня хочешь? Я не робокоп, мне нужно пару часов сна. — спокойно сказал Дик. — Зацепки уже есть, мы работаем над ними.
— Не пизди мне! Знаю я, как ты работаешь, своим членом. Начни уже работать мозгами. Меня мэр скоро сожрет с потрохами! Шесть! Шесть женщин! — он тыкал перед лицом Дика пальцами словно пещерный человек, который общается только жестами. — Саша… мне сейчас звонил Романов и угрожал, что если Майорова будет у нас работать по ночам и опасных делах, я уйду на пенсию раньше запланированного с тремя копейками… Ты представь себе, а? Прислал на голову мою работничка!
Глава 5. Веня
После такой бурной и бессонной ночи я засыпала стоя, замирала и тут же выключалась, словно робот, которого выключили из розетки. Мысли тянулись, как мазут, было сложно вообще размышлять о чем-либо. Я хотела спать. Никогда не хотела так спать. Я падала в обморок, закрывая глаза.
— Нужно поспать. — выдохнул Дик, подходя ко мне. Только сейчас поняла, что уже минуту сплю с открытыми глазами, не слыша о том, что он рассказывал мне, пока сидел за столом. — Вставай, Ангелина.
Всю ночь и утро мы просматривали информацию о жертвах, что у них есть общего, где они были. Обзванивали их родственников, спрашивали — бывали ли они в детских лагерях. Мы искали любую ниточку, которая могла их связать. Ничего общего.
— М? — осознаю, что уже практически лежу в кабинете на диване, не задумываясь даже о том, что моя футболка задралась, обнажая живот и демонстрируя бежевый лиф. Просто смотрю на Дика сонными глазами, сам он продолжает держаться огурчиком. Словно и не было бессонной ночи.
Только смотрит на меня с вожделением.
Он аккуратно подхватывает меня, заставляя встать на ноги и поправляя мои волосы, убирая пряди за уши. Его ласковые прикосновения заставляют почувствовать меня маленькой девочкой, даже жмурюсь от накатившего на меня наслаждения.
— Я бы с удовольствием подхватил бы тебя под попку и помог добраться до машины. Но этого твоя репутация не выдержит, она, итак, уже трещит по швам. — он говорит тихо, словно хочет убаюкать меня. — Так что, давай ножками, я отвезу тебя.
Я пытаюсь подавить зевоту, прикрыть рот руками, но мой организм упрямо подаёт сигналы, что батарейка разряжена.
— А тебе есть дело до моей репутации?
Дик лишь хмыкает в ответ,
Иду по коридору, здороваясь с людьми, которых даже не знаю. Они просто кивают мне или улыбаются уголками губ, уверена, что даже и не поздоровались бы со мной, если бы не Дик рядом. На него окружающие смотрят по-разному: с ненавистью, с улыбкой, с восхищением, с раздражением, но никто — с неуважением.
Залажу в его машину так, словно она моя, привычно и не стесняясь, просто откидываясь на сиденье, сразу же засыпаю, проваливаюсь в темному. Даже не замечаю, как Дик пристегивает меня, садится рядом и неспешна выезжает.
Дик.
Если бы мне сказали охарактеризовать себя одним словом, я бы сказал «конченый» или «ебанутый». И на правах конченого человека я притягиваю к себе таких же конченых, как и я. Это моя суперспособность — окружать себя психами.
Связана ли Ангелина с происходящим? Безусловно. И сейчас на нее идет охота. Если бы хотели ее убить, то достали бы уже ее. Нет, кто-то играет с ней, кто-то хочет ее, хочет ее страха. Вопрос почему.
Удивительно, как она оказалась похожа на меня, одного поля ягодка. До этого она мне казалась, дочкой богатеньких родителей, которая привыкла получать желаемое, баловаться и играть по жизни. И она бы стала такой, если бы не случай в детском лагере. Он изменил ее психологию, отравил часть мозга, делая такой какая она сейчас. Да она больная на всю голову. Как я.
И от этого она становится для меня еще желаннее.
Она спала в машине, открыв рот и сопя, как маленький ребенок. Очень соблазнительно.
Ей нельзя пока домой, мало ли что может случиться. Нужно установить личности всех воспитателей, которые работали в том лагере, но его как будто и не существовал вовсе. Пока Ангелина спала на диване, я пошерстил самостоятельно в интернете. Нигде нет никакого упоминания о детском лагере с таким названием, но вряд ли у Ангелины помутнение рассудка. Может быть только одно объяснение — кто-то зачистил любое упоминание об этом лагере. Поэтому я отправил информацию своему другу — хакеру. К вечеру должна быть информация, нет ничего что он не сможет найти. Если лагерь существовал, то он найдёт его след.
Стоило мне остановить машину, как Ангелина подскочила, ударяясь коленом о бардачок:
— Бл… ин! — она забавно потирает колено, оглядывая подземную парковку. — А где мы?
Ее лицо вытягивается, а глаза расширяются, мне даже начинает казаться, что вот-вот они выкатятся. Смотрит на меня, как на маньяка, который будет ее сейчас насиловать. Не удерживаюсь, пошло ухмыляюсь, мы еще успеем поиграть с ней, в этом я уже уверен.
— У меня дома. — отвечаю и выхожу из машины, наслаждаясь ее приступом паники.