Дикарь
Шрифт:
— Мы в апартаменты? — поинтересовалась я, хотя наперед уже знала ответ.
— Да. Павел Олегович сейчас на работе, но в скором времени должен освободиться. Просил, чтобы я проконтролировал ваш обед. Что предпочитаете? Рыбу? Мясо?
Дикарь? И вдруг просил? Не верю. Небось в приказном тоне всё расставил по полочкам Ивану и если я не дай бог не послушаюсь, то и мне, и несчастному водителю не поздоровиться. Вот вроде бы и пошутить хочется, а ведь это реальность, учитывая, что у Дикаря разговор короток с теми, кто ему не подчиняется.
— Я, надеюсь, мы ни в какую кафешку не поедем?
—
— А мне обязательно есть?
— Павел Олегович считает, что вы слишком худая и вам надо нормально питаться.
Тоже мне нашелся, блин! Пусть лучше за своей массой следит! Я немного зависла, уставившись в окно и рассматривая машины, что ехали рядом с нами. Если честно, то я не совсем понимаю, почему Дикарь вдруг решил подмять меня под себя. Честное слово, не понимаю. В ошеломительную любовь с первого взгляда я не верю и в свою какую-то притягательную особенность — тоже. Тогда почему ту же Алёну Дикарь даже видеть не хочет, а со мной всё иначе? Мы ведь тоже сексом занялись, а значит, он должен был и меня прогнать, но этого не случилось. А, может, Дикарь и с той рыжей девушкой, которую я встретила в уборной комнате клуба, тоже носится? Да и какая мне вообще разница?
— Так что решили? — поинтересовался Иван.
— Рыбу, — особо не раздумывая, ответила я.
— Жаренную? На пару? Запеченную?
— Без разницы.
— Гарнир?
— Любой.
Когда мы прибыли в апартаменты, я уселась у окна. Разулась, конечно, затем прошла вглубь комнаты и просто села на пол. Единственное в чем бы я могла похвалить Дикаря, так это в его выборе квартиры. Вид по-настоящему потрясающий и такой неожиданно успокаивающий.
Иван дождался курьера, расплатился с ним и настоятельно порекомендовав мне пообедать, тихонько ушел. Я хотела кушать, но долго противилась. Из вредности. Но потом всё-таки сдалась. Взяла рыбу с какой-то причудливой кашей, которая пахла просто невероятно вкусно, вернулась в гостиную, притянула тяжеленное кресло ближе к окну, уселась и начала обедать.
Неприятно ощущение, что я собачонка, которая терпеливо ждет возвращения хозяина, тенью скользнуло в сознание, царапая его. Жуя рыбу, я непроизвольно прислушивалась к любому шороху, ожидая, что сейчас придет Дикарь. Всё повторялось, как и в нашу первую ночь. Сердце только от одной микроскопической мысли о том, что Дикарь через секунду появится на пороге апартаментов, уже барабанило как ненормальное. Но не от страха, а от какого-то болезненно-приятного томления.
Покончив с обедом, я вымыла тарелку и оставила ее на столе, потому как не знала, куда и что нужно складывать, вернулась в кресло. Свернулась в нем калачиком, так и заснула под медовыми лучами заходящего солнца.
Из дрёмы выдернул щелчок дверного замка. Я прям подскочила и чуть не упала. Уже стемнело, но еще не так сильно, чтобы небо напиталось ночной чернотой. Дикарь включил в коридоре свет и вошел в гостиную. Я сразу ощутила, что он какой-то уставший, такие вещи трудно не распознать. Он стянул с плеч пиджак, бросил на спинку дивана и уселся сам, вытянув ноги. Я же не шевелилась и вообще вела себя как испуганная мышка. Одно только присутствие этого мужчины заставляло
— Иди сюда, девочка, — Дикарь помассировал переносицу, а затем похлопал себя по колену, будто, действительно, подзывал собаку. Но самое ведь смешное в том, что я послушалась.
Подошла, остановилась в шаге. Дикарь усадил меня к себе на колени и расположил свою горячую широкую ладонь на моей спине, прямо по центру, между лопаток. От этого прикосновения, которое вряд ли носило в себе какой-то особый подтекст, у меня неожиданно перехватило дыхание и показалось, что жар чужой кожи перекочевал куда-то в область моего солнечного сплетения.
Я опасалась таких вот неконтролируемых реакций собственного тела, потому что подсознательно начала понимать, к чему всё это в один прекрасный день может привести. Но одёрнуть Дикаря я не посмела. По-дурацки это будет и глупо. Я ведь здесь для чего? Чтобы отвечать за свои слова. Дикарь ведь убежден, что я малолетняя идиотка, которая за языком следить не умеет. Может, это и так, но уж точно не в том количестве, в котором меня представляет этот мужчина.
— Почему картой не пользуешься? — вдруг спросил Дикарь, откинув голову на спинку дивана и прикрыв глаза.
— Мне не нужны ваши деньги, — странно было говорить с этим человеком в относительно спокойной обстановке.
— Я тебя не спрашивал: нужны или нет. Я сказал, чтобы ты пользовалась. Так что не брыкайся, понятно? — тон немного посуровел, а между бровей возникла вертикальная глубокая складка. — Ела? — снова спокойно.
— Да.
Молчание. Дикарь гладил меня по спине, вырисовывая пальцами какие-то узоры. Я же сидела неподвижно, сложив руки на коленках. Было странно. Всё это. Покусывая щеку изнутри, я вслушивалась в тишину и пыталась задушить тревогу в себе. Очевидно, что я здесь только для секса, тогда почему Дикарь медлит? Раз-два и разошлись. Так ведь проще и значительно легче.
— Выпить не хочешь? — вдруг спросил мужчина, открыв глаза.
— Не пью.
— Правильно. Нехер всякую дрянь в себя вливать, а я вот не откажусь, — он меня, как ребенка, усадил на диван, а сам ушел на кухню.
Я сцепила пальцы в замок и просто ждала, что же будет дальше. Дикарь вернулся с бутылкой виски и одним стаканом. Сел рядом. Налил. Выпил залпом раз, потом еще раз. Занюхал кулаком и снова откинулся на спинку дивана. Я чувствовала, как мягкая обивка мебели, обтянутая кожей, прогибается под весом Дикаря. Фигня, а внимание почему-то обратила.
— Сколько тебе?
— Двадцать, — послушно ответила я.
— Почему нетраханной была?
Такого рода вопросы заставили мои щеки гореть. Хорошо, что в комнате было не настолько светло, чтобы увидеть отразившееся на моем лице смущение.
— Не знаю. Получилось так, — осторожно проговорила.
— Пацаны что ли не нравились?
— Нравились, только вот я им, кажется, не очень.
— Сопляки безмозглые, — констатировал Дикарь. — Значит с Колей не трахалась?
Боже, да что же он привязался к этому Коле? Отлупил же его, что еще нужно? Даже я уже не думала о том вечере в клубе, а Дикарь по каким-то причинам не выбрасывал этот вечер из головы.