Дикарка для Хулигана

Мирная Настя

— Так ты специально этот спектакль устроила?

— Ревнуешь, Егорчик?

Подходит в упор, закидывая руки мне на шею. Виновато выдыхаю, понимая, что эта черноволосая сучка развела меня, как лоха. Сжимая ладонями её талию, пробираюсь под жилетку, вгоняя пальцы ей под рёбра.

— Блядь, Диана, никогда так не делай больше. — выдыхаю тихо, но со скрытой угрозой. — Заигрываешь с монстром. Ты хоть понимаешь, что чуть не довела меня до бешенства?

Улыбка вмиг слетает с её губ, а лицевые мышцы напрягаются. Проводит пальцами по играющей на правой скуле желваке. Убирает проклятую чёлку, которая вечно лезет в глаза.

— Извини, Егор. Я просто хотела тебя немного подразнить.

—

Дикарка… — шиплю зло.

— И не только из-за этого. — тарахтит быстро. — Арес не любит посторонних. Особенно тех, кто рядом со мной. Команды он слушает, но всё равно очень подозрительно относится к людям. Я его подобрала на улице пару лет назад. Его очень сильно избили. Три лапы были сломаны. Весь в крови. Несколько зубов выбиты. Когда принесла домой, меня чуть вместе с ним не выкинули, но я не могла его бросить. Ты не представляешь, Егор, — поднимает глаза, сталкиваясь с моими. В её синеве появляется влага, — как он на меня смотрел, когда я отнесла его на улицу и уходила. Он так скулил. Ему больно было. Я дала ему надежду, а потом бросила. Вернулась домой, но уже через несколько минут собрала накопленные деньги, вызвала такси, забрала щенка и отвезла в ветклинику. Он жил там, пока полностью не поправился. Я каждый день к нему приезжала. Собиралась дать объявление, чтобы найти ему хозяев, но его глаза… Он будто чувствовал, что опять его брошу. И я не смогла. Забрала и приехала домой. Родителям пришлось смириться, потому что все братья встали на нашу сторону. В итоге Арес остался с нами. Условием было только то, что он будет жить в вольере, а не в доме. Но он всё равно принимает только меня. Родных не трогает, но и не доверяет им. На прохожих тоже не бросается, но ко мне никого не подпускает. Поэтому я и не хотела, чтобы ты шёл со мной. Мы каждое утро с ним бегаем, и я просто не могу сегодня его оставить. Он же так ждёт меня. Каждый раз.

В её глазах стоят слёзы, которые Дианка с трудом сдерживает. Обнимая, прибиваю к себе крепко-крепко. Так, что даже дышать становится сложно.

Она просто нереальная. Животные принимают только тех людей, в которых чувствуют добро. И кот этот, и собака. Сколько же добра и чистоты в этой девочке? Она сама пережила что-то ужасное, но при этом заботится о других, несмотря ни на что.

— Моя Дикарка. — толкаю хрипло, стирая пальцем скользнувшую по щеке слезинку. — Ты такая необыкновенная. Знакомь нас уже. — подбиваю, улыбнувшись, но она медлит. — Давай, Ди. Я всё равно иду с вами. Придётся этому чудовищу привыкать ко мне.

Отличная, блядь, идея. Учитывая то, сколько у меня тьмы на душе, псина должна меня на части разорвать, но я всё равно не отказываюсь от своей затеи, потому что хочу провести с Дианкой больше времени.

Всё время, пока я обнимаю девушку, Арес рычит за решёткой и опасно скалится.

Она берёт меня за руку и подводит к клетке. Прикладывает ладонь к прутьям, и пёс тут же тыкается в неё носом, глядя обожающим взглядом ей прямо в глаза. Именно так выглядит настоящая преданность.

— Арес, — шепчет тихо, и собака тут же начинает вилять хвостом, — это Егор. — подтягивает меня ближе. Псина скалится и рычит. — Его нельзя обижать. Он хороший. Сделай, как я. — поднимает на меня взгляд, опять прикладывая ладонь к решётке. Прижимаю руку к холодному металлу. Собакен недоверчиво косится на неё и опять принимается рычать. — Нельзя, Арес! — рявкает, когда он уже открывает пасть, чтобы отгрызть мне кисть. — Только не делай резких движений. Дай ему обнюхать тебя. Арес, мальчик мой, знакомься. Не бойся. Егор хороший. Привыкай к нему.

Псина сосредоточенно тыкается мокрым носом мне в руку, прижимая уши. Даже, сука,

дышать забываю, потому что ему нужна всего секунда, чтобы щёлкнуть челюстями и лишить меня части тела. Но тут он делает нечто очень странное. Заскулив, утыкается мне в ладонь мордой, а потом заливает слюнями, принимаясь облизывать. Еле сдерживаюсь, чтобы брезгливо не одёрнуть руку.

— Ох-ре-неть! — по слогам пробивает Диана. Медленно поворачиваю на неё голову, глядя на ошарашенное лицо. — Он тебя принял. — шелестит с нескрываемым удивлением.

— Это настолько странно?

Осторожно переворачиваю руку и просовываю между прутьев, проведя пальцами от носа к ушам.

— Чтобы ты понимал, он никому, вообще никому, кроме меня, не даётся погладиться.

Второй раз в жизни я перестаю чувствовать себя дерьмом. Возможно, ещё не всё потеряно. Всего несколько минут назад я думал, что животные видят в людях хорошее. Наверное, во мне оно всё же есть.

Шумно выдохнув, перевожу дыхание. Сглатываю собравшийся в горле ком, который я от напряжения даже не замечал. Вдыхаю. Даю псу вторую руку, которую он тут же облизывает. Чешу за обоими ушами, ощущая себя сейчас реально счастливым. Дианка отпирает дверь, и псина тут же прыгает на неё, едва не заваливая хрупкую девушку на спину своей тушей. Она даёт ему ладони, он тут же встаёт на задние лапы, вкладывая в них передние.

— Почеши его по холке и за ушами.

Пока лохматое чудовище сидело в клетке, выглядело не таким угрожающим. Он же, блядь, до груди ей достаёт. Несмело подхожу ближе, но Арес резко прыгает на меня. От неожиданности и силы прыжка падаю спиной на вольер, едва сохраняя равновесие. Я бы, может, и успел не просто испугаться, а, сука, даже обосраться, если бы он не начал облизывать моё лицо.

Пока стараюсь отвернуть морду, чтобы избавиться от слюнявой ласки, Дикарка ухохатывается, хватаясь за живот.

— Блядь, как его убрать? — шиплю, но и сам смеюсь.

— Арес! Ко мне, мальчик! — хлопает ладонями по коленям, и псина тут же переключает своё внимание на неё.

Вытираю лицо ладонями и рукавами толстовки. Подойдя к Ди, глажу собакена. Сам не замечаю, как рот растягивается в довольной улыбке.

— Я всегда знала, что ты совсем не плохой, Егор. В тебе куда больше хорошего, чем во многих других. — заявляет абсолютно серьёзно. — Арес тому доказательство.

Глядя в синюю глубину её глаз, начинаю верить в это. Нет, не начинаю. Я верю. Верю, что даже во мне есть свет.

Ещё шаг и я прижимаю Диану к боку, целуя пухлые губы. Толкаюсь языком в жар её рта. Столько всего вкладываю в поцелуй, что и тысячей слов не опишешь. Она поворачивается и обнимает руками за шею. И никто из нас не думает, что кто-то из её семьи сейчас может выглянуть в окно.

Похуй. Я готов бороться. За неё. За нас.

Между нами влетает Арес, расталкивая в разные стороны, и прыгает то на неё, то на меня, вывалив язык и виляя хвостом. Мы с Ди ухохатываемся, стараясь столкнуть его друг на друга.

— Побежали! — кричит Дианка, вылетая с территории двора, а собакен наступает ей на пятки.

Со смехом срываюсь следом, ощущая себя по-настоящему живым и счастливым.

Глава 23

Я исправлю эту оплошность

После пробежки Егор падает на лавочку и тащит меня к себе на колени. Устроившись поудобнее, обнимаю за шею, уткнувшись лицом ему в щёку. Веду губами по лёгкой щетине, отросшей за последние сутки, вдыхая смесь запахов моря и чёрного перца. Почему-то именно так я определяю его аромат. Он будоражит каждую нервную клетку в моём теле. Покрывает каждый миллиметр кожи мурашечным покровом.