Дикая и необузданная

Вернон Дороти

В больнице они снова стали ссориться. Ей не хотелось оставаться здесь на целый день, чтобы пройти медицинский осмотр, но Ник настоял на этом.

— Не хочу брать на душу еще один грех.

При помощи уговоров врачам удалось выпроводить Ника из палаты. По крайней мере нашлись люди, способные указать ему на дверь, думала она, когда ей накладывали тампоны, смоченные в антисептическом растворе, на многочисленные порезы и ссадины, украсившие ее тело. Затем ей выдали больничную сорочку и заставили лечь в постель в отдельной палате, о которой, вне всякого сомнения,

позаботился Ник.

Только после этого врачи разрешили Нику войти к ней.

— За дверью ждет полицейский. Ты можешь немного поговорить с ним? Обещаю, что он не станет слишком тебя утомлять, я выпровожу его, как только ты намекнешь.

Она кивнула.

— Хорошо… Ник?..

— Да?

— А те двое… им ведь не удалось скрыться?

— Нет. Они арестованы. Позднее тебя вызовут, чтобы опознать их. А пока расскажи полицейскому все, что знаешь. Возможно, их кто-то нанял. Я имею в виду человека, который разработал план похищения.

— Я точно знаю, что такой человек и вправду существует.

— Подожди, я позову полицейского, чтобы тебе не пришлось несколько раз повторять одно и то же.

— Да, пожалуй.

Спустя некоторое время Ник вернулся в палату в сопровождении полицейского и весь последовавший разговор спокойно просидел, откинувшись на спинку стула и скрестив руки на груди. Он с серьезным видом слушал ее рассказ.

Как ни странно, в присутствии Ника она окончательно справилась с волнением. Хотя повторять при нем подробности ее разговора с бандитами оказалось непросто, в особенности тот фрагмент, когда один из них сказал, что интерес Ника Фарадея к ней сродни бизнесу, который делается в постели. Услышав это, Ник слегка усмехнулся, но лицо полицейского осталось бесстрастным, что делало ему честь. Если что в ее рассказе и насторожило обоих мужчин, так это слова одного из бандитов о том, что он западает на какую-то «красотку с большими сиськами».

— Как вы думаете, кого он имел в виду? — спросил полицейский.

— Не имею ни малейшего представления, — чистосердечно призналась Линдси.

— А вот я имею, — мрачно добавил Ник.

— Правда?

— Поговорим об этом позже. У мисс Купер усталый вид.

Это было еще мягко сказано.

— Я почти закончил, сэр. Осталась всего пара вопросов. Мисс Купер, не могли бы вы…

Но Ник снова вмешался.

— Она же совершенно измучена. Уберите свой блокнот. Подождите меня в коридоре, я сейчас приду.

Полицейский повиновался. У Линдси мелькнула мысль, что выбора у него в общем-то и не было. Если бы он не вышел по собственной воле, не исключено, что Ник насильно вывел бы его из палаты.

Когда дверь за ним захлопнулась, Линдси подняла на Ника благодарный взгляд.

— Спасибо, что выпроводил его. Еще немного — и я бы, пожалуй, разрыдалась. Так что же все-таки произошло? Кто нанял этих двух типов?

— Кто-то из тех, кто знает, что ты слишком дорога мне, и недоволен этим. Среди окружающих меня людей об этом знают только двое. Во-первых, Луиза…

— Но Луиза ни за что…

— Конечно нет! У меня и в мыслях этого не было. Луиза, конечно, не всегда

играет по правилам, когда хочет добиться своего, но она сообщила Мэйзи Пэллмэн информацию по причине, которая не имеет ничего общего с рекламной кампанией «Шарма». Она очень хорошо к тебе относится и не хотела бы, чтобы у тебя сложилось превратное представление о мотивах, которыми она руководствовалась. Просто ей показалось, что я, по своей глупости, совершаю непоправимую ошибку — помогаю тебе начать карьеру, в результате которой ты окончательно от меня отдалишься. Впрочем, о моем отношении к тебе знает еще один человек, тоже женщина…

Уж не та ли красотка с большими сиськами? — мелькнула у Линдси мысль.

— Ее-то, возможно, я и недооценил. Поживем — увидим. Так что не забивай себе голову понапрасну, — посоветовал Ник. — Я разберусь во всей этой истории, обещаю. А пока я попросил медсестру принести какое-нибудь снотворное, чтобы ты поскорее уснула.

— Мне ничего не нужно. Я не пользуюсь таблетками.

— Может, хватит со мной спорить? Делай что тебе говорят. Завтра я приеду и заберу тебя домой.

Несмотря на повелительную интонацию, ей почудилась в его голосе скрытая нежность.

Ник пожелал ей спокойной ночи и легонько поцеловал ее губы, покрытые ссадинами. Он вышел, и через несколько секунд в палате появилась строгого вида медсестра с крошечной таблеткой и стаканом воды в руках. Линдси сунула таблетку в рот, но глотать не стала и, когда медсестра на мгновение отвернулась, выплюнула ее в ладонь. Спать ей вовсе не хотелось. Да и как можно уснуть, когда Ник сказал, что она ему дорога. Она лежала, повторяя про себя его слова, и тихо радовалась. Значит, между ними еще не все кончено… А еще он сказал, что приедет и заберет ее домой…

Медсестра заглянула в палату, чтобы посмотреть, как Линдси себя чувствует.

— Вы не спите, мисс Кзшер? Пожалуй, придется дать вам еще одну таблетку. Ваш жених будет мной недоволен, если вы хорошенько не выспитесь.

— Ник Фарадей вовсе не мой жених.

— Он сам мне об этом сказал.

— Он, наверное, ошибся.

— Нет, не ошибся. На вашем лице живого места нет. Утром оно будет сплошь в синяках. А еще мистер Фарадей просил передать, что если вы не станете меня слушаться, то на свадебных фотографиях вид у вас будет далеко не блестящий.

9

Открыв глаза, Линдси тут же вновь зажмурилась от яркого солнечного света и вдруг почувствовала, что у нее болит не только лицо, но и все тело. Многое из того, что произошло накануне, она помнила довольно смутно, однако синяки на ее лице и теле недвусмысленно свидетельствовали о том, что она стала жертвой грубого нападения.

Вспоминая все по порядку, она пыталась понять, чем же на самом деле были те особенные мгновения, пережитые ею прошлым вечером, — сном или явью? Да, Ник сказал, что она ему дорога. И все же медсестра наверняка неправильно поняла его слова насчет свадебных фотографий. А может быть, она сама неверно истолковала сказанное медсестрой. Ведь Ник — принципиальный противник брака!