Дикая кошка
Шрифт:
— А после того, как ты выйдешь замуж, ты продолжишь работать? — Янис удивился собственному вопросу не меньше, чем Кэт. Ему-то до этого какое дело?
— Пока не заведем детей, продолжу. Я сама буду воспитывать собственных детей, — добавила Кэт, глядя на Гарри.
— Я в этом и не сомневался.
Сразу видно, что она все так же жаждет завести семью, как и три года назад. И теперь, увидев, как она обращается с Гарри, Янис с легкостью мог представить ее в роли матери.
Неправильная мысль.
Неправильный день. Обычно он в семью
А потом они пришли в больницу, и Янис лишь улыбнулся, когда с ними поздоровалась медсестра и сказала:
— Какой хороший мальчик, да и на вас он похож больше, чем на вашу жену.
— Мог бы и сказать, что он не наш, точнее, не твой, — покраснев, заметила Кэт, когда медсестра ушла.
— А какая разница?
А потом, оставив Яниса с Гарри внизу, Кэт пошла к бабушке, но совсем скоро вернулась с ней в кресле-каталке.
— А из вас получилась бы отличная семья, — заметила Мэгги.
— Бабушка! — покраснев, воскликнула Кэт.
— Я всего лишь говорю очевидное.
— Не стоит, — возразила Кэт.
А потом, когда они уже возвращались домой, Кэт вдруг попросила у Яниса прощения.
— За что?
— За бабушкины слова. Иногда у нее бывают очень странные идеи.
— Да ерунда, — отмахнулся Янис.
— Только не подумай, что она из-за меня так сказала. В конце концов, у меня есть Адам.
— Да-да, мужчина твоей мечты. А где он, кстати?
— В Сан-Франциско, работает. Но в субботу он будет здесь.
— Да неужели?
Эта новость Яниса совсем не обрадовала, и остаток дороги он молча вел машину. Да и Кэт, занятая собственными мыслями, не пыталась поддерживать разговор.
А когда приехали домой, оказалось, что Гарри уже крепко спит.
— И что теперь? — спросила Кэт. — Вдруг я его разбужу?
— Давай, я его отнесу.
— А что, если ты его разбудишь?
— Не разбужу, — заверил Янис. Пусть он и не был в этом уверен, зато решил, что если малыш все-таки проснется, то они побудут еще немного вместе, пока будут его укачивать. Что ж, было бы неплохо. Сегодня был замечательный день, и Янису не хотелось, чтобы он так быстро кончался.
Дождавшись, пока Кэт уступит ему место, Янис осторожно отстегнул Гарри от кресла, поднял его на руки и понес к себе.
— Что ты делаешь? — удивленно спросила Кэт, которая уже начала подниматься к Мэгги.
— Несу его в кровать.
— Но его кроватка у Мэгги.
— Да, но сегодня он поспит у меня.
— Но ты не обязан за ним присматривать.
— Я знаю, но он может проснуться, и ты опять прибежишь ко мне.
— Не прибегу.
— Но вчера-то ты прибежала.
— Да, но теперь у меня есть ванильный экстракт.
Но не обращая внимания на ее слова, Янис отнес мальчика к себе в дом и уложил в кровать.
— Янис, это просто глупо, — настаивала Кэт, застыв на пороге его спальни и не решаясь идти дальше. — Я прекрасно могу о нем позаботиться.
— Могла
Кэт буркнула себе под нос что-то невнятное.
— Ты что-то сказала?
— Сказала. И что мне теперь делать? Янис пожал плечами:
— Почитать журнал. Подумать о том, что у нас будет на ужин. Пойти со мной и развлечь меня разговором, пока я работаю.
Янис рассчитывал, что после последнего предложения она уйдет, но Кэт лишь спросила:
— А ты покажешь мне тот туалетный столик?
Янис по ее глазам понял, что она действительно очень хочет увидеть этот столик, так что он просто ответил:
— Иди за мной.
Так нечестно.
Он слишком хорош, слишком обаятелен, а чего стоит его улыбка? Но дело не только во внешности и характере. Он так легко и непринужденно справляется с Гарри, так преклоняется перед той древесиной, с которой работает, так внимательно слушает ее глупые рассказы о работе в библиотеке. Ведь он даже спросил про тряпичных кукол!
После того как они вернулись, ей нужно было просто проститься и уйти, а раз уж ему так захотелось, то пусть он взял бы к себе Гарри на одну ночь, так ведь нет, нужно ей было все усложнять!
Не понятно, зачем она пошла в его мастерскую, чтобы еще раз испытать на себе убийственное обаяние Яниса Саваса.
С первого же взгляда было видно, что столик скоро вновь станет настоящим произведением искусства, к тому же, как оказалось, у него была богатая история. И Янис принялся рассказывать, как бедный столик принадлежал докторам, и они годами хранили в нем лекарства. А потом кто-то заменил ему столешницу в XIX веке. И все это он узнал по одному его виду, хотя как Кэт ни присматривалась, так и не сумела понять, как он все это определил.
Кэт провела рукой по столешнице, оказавшейся почти такой же теплой, как кожа, и она невольно вспомнила, как когда-то так же свободно прикасалась к коже Яниса. От одной этой мысли ее щеки покраснели, и она поспешно отдернула руку.
— Ладно, я пойду, а ты работай.
— Оставайся. Оставайся и поговори со мной, а то одному бывает очень скучно.
Кэт удивленно моргнула и уставилась на Яниса. Никогда еще он не предлагал ей наблюдать за его работой. Три года назад он охотно пускал ее в мастерскую и показывал свои творения, но никогда еще не предлагал сесть и поговорить с ним.
Но, сказав это, он даже не посмотрел на нее, так что Кэт даже заподозрила, что ослышалась.
Кэт уже хотела уйти, но засмотрелась на его работу, на его умелые пальцы и крошечные инструменты.
Не отрывая от него глаз, Кэт тихо уселась, уверяя себя, что скоро уйдет. Но потом вернулся Милош, а она все сидела и смотрела, а потом проснулся Гарри, и она сходила за ним, а потом опять сидела и смотрела. А затем к ним заглянул Милош и спросил, какую пиццу им заказать, а она все не двигалась с места.