Дикая лоза
Шрифт:
Бэт отрывисто кивает и, решившись на что-то, бросается ко мне. Хватает за руки. Перчатки она забыла в ложе, и ее белые пальцы скользят по серому бархату, обтягивающему мои ладони.
— Вы мне поможете? Поможете? Все плохо, все просто ужасно… Я не понимаю, что делать, как мне вернуть его…
— Успокойся, — аккуратно освобождаю одну руку и глажу ее по голове, заправляя выбившиеся пряди в прическу. Главное — не переиграть с доброжелательностью. — Мы во всем разберемся. Но сначала расскажи мне, что произошло после свадьбы…
Беру ее под руку и веду в сторону леса размеренным
Все до смешного банально. Стоило мне исчезнуть и отшуметь празднествам, посвященным бракосочетанию, как началась повседневная рутинная жизнь. Замок, которым нужно управлять, слуги, не скрывающие отношения к новой хозяйке, пожилая свекровь, невзлюбившая невестку, умирающий герцог, шлющий проклятия на голову сына… Она не справилась. С давлением и ответственностью, с постоянным напряжением, с огромными требованиями, которые ей предъявляли…
Я не готовила ее к семейной жизни. Тогда целью являлась свадьба. А сама Элизабет продержалась недолго. Да и как иначе? Девицы, выращенные в титулованных семьях с малых лет учатся всему тому, что ей потребовалось узнать за пару месяцев. Слишком короткий срок.
…А затем, предсказуемо, Бэт забеременела. Тут от нее, конечно, отстали, старый герцог скончался, муж занялся землями, свекровь снова взяла в руки управление замком, а ее саму почти изолировали, велев следить за собой и думать о ребенке. Тогда-то брак и дал первую трещину. Герцогу стало не до молодой жены, он постоянно куда-то ездил, и другие крестьянки наверняка встречали его лаской…
Скучно. Я могла бы ей посочувствовать, ведь сама прошла через нечто подобное. Но… Ее рассказ вызывает лишь глухое раздражение. Мы чересчур разные и по-разному пережили схожие обстоятельства. Я могу понять причины ее слабости, но не принять. И никогда не смогу. Сочувствие из меня существенно вытрясли.
…Сразу после рождения ребенка у нее отобрали и передали нянькам и кормилице. Свекровь взяла его под полную опеку и не подпускала Бэт даже к колыбели. Все попытки привлечь к данному обстоятельству внимание мужа пошли прахом. И именно тогда герцогиня наконец-то прозрела и поняла, что у супруга появилась любовница…
— Кто она? — задаю первый и самый важный вопрос.
— Я не знаю, — вздыхает Бэт, качая головой.
А я едва сдерживаюсь, чтобы не зарычать. Час, потраченный впустую. Насколько же нелюбопытной нужно быть, чтобы за прошедшее время даже не разузнать, кто является любовницей мужа?! Сдерживаюсь и продолжаю ровным тоном:
— Откуда ты узнала о другой женщине?
— Служанки шептались, в замке ее не видели, но говорили, что они встречаются в домике в лесу.
Логично. Зачем ведьме лезть в дом любовника? Куда проще обустроить уютное гнездышко неподалеку.
— Что еще ты о ней знаешь?
— Что она красива. Слуга мужа проболтался, что такой красавицы никогда не видел, и ни одна леди ей в подметки
Типичный портрет ведьмы. Но информации мало. Чересчур мало… И вряд ли прибавиться.
— Что ж… Давай подумаем, что можно сделать…
Плавно разворачиваю ее обратно к ристалищу и даю короткие наставления из тех, что реально применить в ее ситуации. И с ее характером. Многое тут не сделаешь, но попытаться стоит. Бэт слушает внимательно, боясь пропустить хоть слово. А я вглядываюсь в происходящее на поле. Кажется, в турнире наметился перерыв. Замечательно, сейчас принесут горячие напитки и выпечку, и наше появление в общей толпе не вызовет вопросов.
Я оставляю герцогиню недалеко от ложи, обещая поговорить с ней еще раз завтра, и направляюсь к палаткам в стороне. По правилам каждому рыцарю выделяется отдельная, которую он должен привезти с собой вместе с оруженосцем и прочей амуницией. Но Андажир — радушный хозяин и довольно эксцентричный к тому же. Он выделил своих слуг гостям, настойчиво попросив не брать с собой ничего лишнего, дабы не перегружать замок ни людьми, ни вещами. В итоге палатки похожи одна на другую и отличаются только наспех сделанными гербами. А желающих принять участие в турнире обслуживают слуги графа.
Я плутаю по лабиринту импровизированных улиц, пытаясь найти Деметрия. И, проходя очередной поворот, слышу женский смех. Слишком знакомый смех… Слишком. Замираю на месте и поворачиваю голову в нужную сторону. Секунду рассматриваю герб герцога Леай. Кажется, я все-таки узнаю, кто является его любовницей. Точнее уже знаю, осталось лишь подтвердить догадку.
У палатки со скучающим видом стоит слуга. Улыбаюсь, всеми силами изображая наивную радость и легкую дурость.
— Простите, — голос звучит тонко и высоко, — вы не могли бы помочь мне найти палатку мужа? Я здесь совсем заблудилась, а перерыв скоро закончится, и я не успею с ним переговорить.
Пару раз хлопаю ресницами и смущенно опускаю глаза. Пусть по легенде я уже не юная девица, мой облик позволяет провернуть стандартный ход с «девой в беде». Парень колеблется, косясь в сторону полога палатки, откуда снова доносится смех и шорох. Он прекрасно понимает, что во второй части турнира герцог вряд ли будет участвовать, а соответственно и надевать доспехи ему не понадобится. В конце концов, слуга делает правильный выбор и подходит ближе.
— Как ваше имя миледи? И как выглядит герб вашего мужа? Я с удовольствием провожу вас.
Ты не только меня проводишь, мальчик, ты еще и расскажешь все, что успел увидеть в палатке… Прячу мысли за улыбкой и наивным взором, и начинаю щебетать. Главное — не дать ему опомнится и выйти из-под воздействия улыбки. И дойти до палатки Деметрия. А там пара знаков, и дипломат раскрутит парня на все его секреты. При необходимости…
Кажется, день все же будет полезным.
Глава 7
…Околдованный слуга уходит на конюшню, куда его отправил Деметрий, чтобы не попался на глаза леди Милдред Орли. Имя, которое нам ничего не сказало, ведь здесь она не использует свое настоящее. Однако теперь хотя бы понятно, кого искать.