Дикая Роза

Коробов Вальехо Владимир

– Да как вы смеете! Еще никто и никогда не бросал в лицо журналисту Похидесу подобных обвинений. Да я самый неподкупный редактор в Мексике! Да…

– Самый продажный! И наверняка не слишком дорогой – тридцать сребреников, не более того!

– Сеньора, я не могу больше разговаривать в подобном тоне. Прошу вас сию минуту покинуть мой кабинет. Аудиенция закончена!

– Нет! Вы должны признаться, что были подкуплены и извиниться перед зрителями. Их эта статья оскорбит не меньше, чем меня.

– Мне не в чем признаваться и извиняться. Более того, теперь я уж совершенно уверен в стопроцентной правоте этой статьи. Вы, сеньора, совершенно невоспитанны и не умеете себя вести в приличном обществе. Наверняка вас должны

были освистать и забросать чем попало…

– Меня-то – нет! А вас вот, сеньор, давно уже пора. И я сейчас исправлю этот большой недочет.

И с этими словами Роза засунула в рот два пальца и оглушительно и протяжно свистнула. У редактора Похидеса от удивления вытянулась физиономия и сам собою открылся рот. Открылся и не закрылся, ибо, перестав свистеть, Роза стала бросать в журналиста всеми предметами подряд с его стола. Пепельница в толстяка не попала, но окурки плавно опустились и покрыли пеплом его физиономию. Блокнот стукнул его по плечу, бумаги веером кружились по комнате, а вода из графина через несколько секунд превратила костюм редактора в мокрую тряпку. Похидес вскочил со стула и попытался спрятаться за шкаф, но Роза была начеку и метко метнула в ту сторону вазу с цветами. Ваза ударилась об шкаф и разбилась. Осколки пронеслись в опасной близости от лица толстяка.

– Полиция! – завопил он. – Полиция! Избивают!

– И опять ты врешь! – вскричала Роза. – Но так и быть, несколько отметок ты заслужил.

С этими словами она сорвала с ноги туфлю с длинным острым каблучком и двинулась прямо к забившемуся в угол Похидесу. Она пылала благородным гневом и очень красиво было в эту минуту ее лицо, крупным планом показываемое «Телевисой». Но приблизиться вплотную к редактору ей не удалось, ее остановил примчавшийся на шум охранник редакции, здоровенный мужчина, похожий на штангиста. Тогда Роза метнула туфлю в Похидеса, повернулась и, гордо прихрамывая, в обувке на одну ногу, отправилась прочь. А на экране крупным планом предстал мокрый и весь в пятнах Похидес. Жалкое зрелище!

«Телевиса» пустила клип веселой народной песенки в исполнении Розы Гарсиа Монтеро, а по окончании его диктор бодро сообщил: «По нашим сведениям разгневанная певица только что добыла в редакции адрес музыкального критика Сальвадора Мабарака, автора статьи „Провинцию можно обмануть, а столицу – нет!“, и направляется сейчас в своем „ягуаре“ прямо на квартиру этого сеньора. Наша передвижная телевизионная группа выезжает следом. Будьте у экранов и ожидайте развития событий».

В гостиной Линаресов воцарилось тягостное молчание. Рикардо ощутил, как пылает его лицо, как сухо у него во рту. Как позабавил бы его этот скандал, случись он с кем-то другим, а не с его женой. Происшедшее казалось ему невозможным, невероятным, нереальным. Казалось бы, Роза давно уже и без труда приобрела манеры дамы из общества, и он давно уже перестал беспокоиться на этот счет. И вот на тебе! Дикарка, настоящая дикарка! Мало того, что наговорила дерзостей на всю Мексику, так еще и унизила известного журналиста действием. Облила водой, забросала окурками, чуть ли вазу на его голове не разбила, да еще туфлю запустила в физиономию. Что теперь будет? Как он сможет появиться перед друзьями? А перед партнерами по бизнесу? Скажут: он не может жену свою в рамках держать, как же можно иметь с ним дело?

Рикардо подошел к бару, достал бутылку виски, налил себе целую половину стакана, выпил одним движением, снова налил такую же порцию и отправился в свой кабинет. Все продолжали молчать, лишь Кандида, не в силах сдержаться, начала хлюпать носом и сдержанно рыдать. На нее старались не смотреть, а уходящего Рикардо слуги провожали сочувственными взглядами. В этом доме без слов понимали, как тяжело сейчас на душе у сеньора Линареса и со страхом ожидали возвращения сегодня домой сеньоры Розы…

Рикардо включил «Панасоник».

Передавали рекламу какого-то особенно пенящегося мыла, потом уговаривали поехать на остров Шри-Ланка. «Вот это идея, – подумал он, – самое лучшее, что можно теперь сделать, это уехать из Мексики. Скрыться вместе с Розой и все равно куда, лишь бы подальше – хоть на Цейлон, хоть в Бразилию, хоть в Россию. Уехать на месяц, другой и все забудется… Но, разумеется, Розе уже больше не выступать на эстраде. Но ведь я сам в глубине души этого желал. Конечно, не такой ценой, но что случилось, то случилось. Будем считать, что все к лучшему…»

Рикардо допил свой стакан с виски и внезапно ощутил голод. Пока он ходил за бутербродами на кухню, «Телевиса» уже проникла со своими камерами и микрофонами в жилище музыкального критика Сальвадора Мабарака. Зрителям показывали обшарпанные стены и нищенскую обстановку давно не знавшей ремонта небольшой квартиры на окраине Мехико. Самого хозяина нигде не было видно. Закадровый голос комментировал: «Как видите, дорогие телезрители, „Телевиса“ лучше знает Мехико, чем сеньора Роза Гарсиа Монтеро. На несколько минут мы опередили певицу и сумели за определенную плату договориться с сеньором Мабараком, что будем присутствовать при его беседе с героиней сегодняшней громкой статьи „Эль соль де Мехико“. Сеньору Сальвадору Мабараку недавно исполнилось шестьдесят лет, он живет сейчас один и не вполне хорошо себя чувствует. Тем не менее, повторяем, он согласился ответить в прямом эфире на любые вопросы сеньоры Розы Гарсиа Монтеро. А вот и она легка на помине…»

Камера пробежала по Розе и крупным планом остановилась на ее ногах. «Ах, вот что задержало сеньору, – заворковал невидимый комментатор, – она сменила туфли. Как вы помните, прежнюю пару обуви сеньора наполовину позабыла в кабинете главного редактора газеты „Эль соль де Мехико“. Садитесь, сеньора Роза, хозяин квартиры немного задержался на кухне, сейчас он будет и вы сможете обо всем поговорить».

Тут же появился худой, изможденный и, сразу видно, очень пьющий человек, выглядевший не на шестьдесят, а на целых восемьдесят лет. Он сначала галантно поклонился Розе, застыл в этом поклоне, а потом бухнулся посреди комнаты на колени. Роза вскочила, подбежала к нему и попыталась приподнять критика с колен:

– Зачем вы так, не надо!

– Нет, надо! Не встану до тех пор, пока вы не простите меня, хотя и нет мне прощения.

– В таком случае считайте, что я извиняю вас, поднимитесь пожалуйста, присаживайтесь и давайте спокойно все обсудим.

Кряхтя, сеньор музыкальный критик нетвердо встал на ноги и тяжело опустился в кресло.

– К вашим услугам, милая сеньора, готов ответить на все ваши вопросы и даже более того.

– Это вы написали статью для «Эль соль де Мехико»?

– Да, это я, сеньора Роза, будь проклят я и мое безденежье!

– Вы верите в то, что вы написали?

– Ни одной секунды не верю!

– Тогда зачем же вы это сделали?

– Я уже сказал, сеньора, безденежье. И он подкатился ко мне как раз в тот момент, когда я жестоко страдал с похмелья.

– Кто этот «он»?

– Да этот жирный боров, главный редактор Похидес.

– За что же он так ненавидит меня?

– Да он о вас, сеньора Роза, и понятие не имеет.

– Тогда зачем же…

– Да заплатили ему и уж, конечно, раз в сто больше, чем он мне.

– Кто заплатил?

– А вот уж этого я не знаю и даже не догадываюсь. Можно было предположить, что тут действуют ваши конкуренты по шоу-бизнесу, но чутье и опыт мне подсказывают, что это не так. Ведь, в сущности, вы сейчас единственная, кто работает в народной эстрадной манере, все остальные на Америку и Европу смотрят. Да и не так давно вы на эстраде и зарабатываете еще немного и не так прославлены, чтобы вас так лихо подставлять..

– Вы готовы написать опровержение своей собственной статьи?