Дикая Роза
Шрифт:
Эрлинда оказалась прекрасной женой и матерью, вела она их большую пятикомнатную квартиру в самой зеленой зоне Мехико образцово. Он-то хотел жить с братом в отчем доме до тех пор, пока не заработает денег на собственный особняк, – тем более, что места у Линаресов всем хватало. Но Линда убедила его, что каждая семья с самого начала должна жить отдельно.
Все было чудесно в самый первый год до рождения сына Артуро: Линда всегда была с ним рядом с утра до утра, ведь она выполняла еще и обязанности секретарши при нем, это она тоже сама придумала. Но с рождением сына Рохелио постепенно почувствовал себя обделенным. Эрлинда вся растворилась в материнской любви, не захотела взять ни кормилицу, ни няню. В квартире их была только
Вот тогда-то он снова встретил Ванессу. Молодая вдова и не скрывала своих давних чувств к нему, а он себя чувствовал обделенным и покинутым… Его поразила глубина ее страсти и чувственности, Рохелио и не предполагал, что с другой женщиной может быть все по-другому. Он слишком долго оставался в детстве и юности калекой, передвигающимся только на костылях, редко выходил из дома, и пропустил в жизни ту пору, когда юноши каждый вечер встречаются с разными девушками. До встречи с Эрлиндой и женитьбы на ней у Рохелио не было никакого сексуального опыта.
Ванесса по-настоящему разбудила в нем мужчину, он был очень благодарен ей за это, но все же испытывал угрызения совести за свою измену жене, хотя и надеялся, что она ничего никогда не узнает об его отношениях с Ванессой. Но получилось совершенно иначе. Чуть ли не в первый день, когда выздоровевший пухленький Артуро с радостной, веселой Эрлиндой вернулись в Мехико, Ванесса, в его отсутствие, заявилась к ним домой и стала убеждать жену развестись с ним, отдать Рохелио ей, так как только с ней, с Ванессой, может быть он счастлив до конца жизни.
Вечером Линда легла в детской и наотрез отказалась входить в общую спальню до тех пор, пока Рохелио не решит: остается он с ней или навсегда от нее уходит, развод она готова ему дать. Вот тут-то Рохелио и испугался за свою жизнь. Конечно, с Ванессой ему было хорошо на свиданиях, но родственной душой она ему не стала и вряд ли когда станет. Эрлинду как жену, как мать его сына, как хранительницу домашнего очага не сможет заменить никто. Тогда Рохелио нашел в себе силы порвать с Ванессой и помириться с Эрлиндой. Линда ему простила все и была особенно с ним нежна и чутка последующие после размолвки месяцы.
Но сейчас, когда они ожидали второго ребенка и Эрлинда очень тяжело переживала шестой месяц беременности, Рохелио, неожиданно для самого себя, снова сорвался. Зачем-то он пошел на вечеринку к одному из деловых партнеров, там выпил лишнего и позволил себя увезти Мариане Гульен де Ледон – известной манекенщице и фотомодели, также оказавшейся в гостях на этой вечеринке. Предлог был – посмотреть и выбрать у Марианы дома новые фасоны платьев для беременных, сделать Линде хороший подарок.
Что ж, платье он действительно наутро привез, но тайный «подарок» был иным – бурная любовная связь с Марианой Гульен де Ледон. Она продолжалась и до сего дня, причем, была, в отличие от встреч с Ванессой, совершенно свободной. Мариана ничего, кроме чувств, от него и не хотела даже в мыслях. Как рыба в воде чувствовала она себя в богемной среде Мехико, и Рохелио уже начал уставать от бесконечного карнавала в мастерских художников, в гостиных литераторов, в репетиционных комнатах известных артистов. С Марианой было легко забыть все на свете, расслабиться, почувствовать себя беззаботно счастливым. Но стоило Рохелио вернуться домой среди ночи, как его начинали преследовать муки нечистой совести. Возможно, ему только кажется, что жена крепко спит и ни о чем не догадывается,
Но назавтра повторялось все то же самое. Мариана звонила в офис на углу улиц Изабеллы Католической и Венустиано Каррансы, ждала его через час где-нибудь поблизости в своем «Кадиллаке» и снова катили они весело проводить вечер в каком-нибудь загородном доме, где полно комнат для гостей и никто ни о чем не спрашивает…
А сегодня рано утром бледная Линда вошла к нему в кабинет и сказала, что вот уже несколько дней она испытывает мучительную тревогу и беспокойство. Ей кажется, что за их домом и за ней постоянно следят, следуют за ней по пятам и к врачу, и в магазин детской одежды, и в овощную лавку. Она очень боится, и не столько за себя, сколько за Артуро, за еще не родившегося маленького и за Рохелио тоже.
Рохелио заверил ее, что никакой слежки за собой не заметил. Решил про себя, что это у нее мнительность, так бывает у беременных женщин. Но чтобы успокоить жену не одними лишь словами, тут же, при ней, позвонил знакомому детективу Кастро, коротко объяснил, в чем дело, и попросил того приехать к нему в офис для более подробного разговора.
Но вот Рохелио сидит в помещении «Рироли» уже целых полтора часа и нет ни брата, ни детектива, а с минуты на минуту при будет американский бизнесмен Дэвид Кренкорд. «Где же, такой всегда пунктуальный, Рикардо?» Словно в ответ на эти его мысли зазвонил телефон.
– Рохелио? Это Рикардо. Внезапно заболела Кандида. Пока неясно, что с ней, доктор Кастильо сделал успокаивающий укол и она спит. Я уже еду, звоню тебе из машины. Если я не успею до Кренкорда, предложи ему что-нибудь выпить и займи какими-нибудь байками. Все. До встречи.
Только он положил трубку и решил обследовать содержимое бара, как раздался еще один звонок:
– Сеньор Рохелио? Это детектив Кастро. Все это время я крутился вокруг вашего дома. Боюсь, что подозрения вашей жены отнюдь не беспочвенны. Я даже не уверен, что справлюсь без солидной помощи. Мне необходимо немедленно поговорить с вами и вашим братом. Оставляю здесь вместо себя агента Рочу и выезжаю к вам в офис.
– Извините, сеньор Кастро, но сейчас мы будем встречаться с одним важным бизнесменом.
– Я задержу вас ненадолго. Это вопрос жизни и смерти. Детектив положил трубку. Рохелио хмыкнул: кому нужно следить за беременной Эрлиндой? Он и позвонил-то в агентство просто так, для пущего блага жены, и собирался поручить Кастро вечером встретиться с ней и успокоить, мол, все проверено, сеньора, беспокойство ваше излишне и объясняется вашим особым состоянием. Наверное, частный детектив сейчас без работы, вот и хочет заставить Рохелио раскошелиться, как следует. Что ж, если он хорошо успокоит Линду, то хорошо и получит. Но зачем же ему еще и Рикардо? И как можно будет прервать встречу с Кренкордом? Подождет. Скажу секретарше, чтобы не впускала его до тех пор, пока мы не закончим…
– Здравствуйте, господин Кренкорд! Брат будет с минуты на минуту, нe выпить ли нам пока чего-нибудь? Что желаете: виски, коньяк, ром?..
Уже целый час сидели втроем на креслах друг против друга братья Линаресы и господин Дэвид Кренкорд, невозмутимый рыжий американец англо-саксонского происхождения, поджарый, рослый, 46 лет сорока пяти, сколотивший за десять лет многомиллионное состояние участием в самых разнообразных международных деловых сделках. Кренкорд прихлебывал маленькими глоточками коньяк, запивал его кофе, курил, много говорил общих слов, комплиментов Мехико и мексиканцам, но никак не переходил к делу. Наконец, Рикардо не выдержал: