Дикая вода
Шрифт:
– Сапоги решил обмыть, а заодно и с тобой помириться, – сказал Коровин.
– Мы ведь и не ругались, – настороженно ответил Димка, глядя на сапоги Коровина, от которых резко пахло новой кожей.
– Как это не ругались? – удивился Коровин. – Я утром как вляпался в эту беду, настолько разозлился, что зашибить тебя собирался. – Коровин замолчал, покрутил носком новенького сапога и сказал: – А щенок твой молодец. Не он, не купил бы я этих сапог. Старые бы чинить стал. А чего их чинить, когда все подошвы пропали? Как ты его назвал-то?
– Кузей, –
– Что это за имя? – Коровин убрал ноги с табуретки и выпрямился на постели. – Так даже котов не называют. А ведь это собака, да еще, поди, хорошей породы.
– Лайка, – сказал Димка, глядя на щенка. – Я с ним зимой миллионером стану. Он мне знаешь сколько соболей найдет? Один хант рассказывал, что ему собака в день по десять штук на деревья загоняет. Он подходит к сосне или кедру и снимает их из ружья.
– А что, дело. Тоже статья дохода. – Коровин даже заерзал на постели. – Так вот ты его зачем взял!
Про соболей Димка сказал только затем, чтобы подзадорить Коровина. Никакой охотой он заниматься не собирался, на нее при такой работе просто нет времени. Да и натаскивать собаку на соболей нужно тогда, когда она заматереет. К тому времени нефтепровод уже закончат строить и Димка будет не в тайге, а, по всей вероятности, в своей Кулунде. Но, узнав, что Кузя охотничьей породы, Коровин будет больше уважать щенка. Хорошая собака – это деньги. А деньги Паша любит больше всего на свете.
Коровин пересел на табуретку, разлил водку в стаканы, сдвинул их, чтобы проверить – не обделил ли себя, и протянул стакан Димке:
– Чтоб долго носились! – и хлопнул ладонью по голенищу.
Пить Димке совсем не хотелось, но он понимал, что Коровин купил бутылку не для того, чтобы обмыть сапоги. Не такой он человек, этот Паша. Для выпивки наверняка была совсем другая причина, о которой он пока не говорил.
Глядя друг на друга, они молча подняли стаканы, чокнулись и выпили. Коровин поднес к носу кусочек хлеба, понюхал, с шумом втягивая в широкие ноздри воздух, потом полез ложкой в банку с камбалой. На некоторое время над столом повисла напряженная тишина. Один не знал о чем говорить, другой не начинал разговор, выжидая паузу. Помолчав немного, Коровин взял в руку бутылку и снова налил в стаканы водки. Когда выпили и это, спросил, не поднимая головы:
– Так ты трепался или на самом деле деньги менять будут?
Димка чуть было не подавился камбалой в томатном соусе, но, прокашлявшись, ответил вполне серьезно:
– Я тебя когда-нибудь обманывал?
– Да вроде нет, – пожал плечами Паша.
– А почему ты сейчас не веришь?
– Я тут кое-кого поспрашивал, – Паша скосил глаза на бутылку, в которой еще оставалась водка, – никто об этом ничего не слышал.
– Значит, пока решили не разглашать. – Димка слегка нахмурился, чтобы его слова выглядели убедительнее.
Коровин снова покосился на водку, потом спросил:
– А кассирша у тебя правда знакомая?
– Я с ней как с тобой. Тоже в одной комнате спал… Только мы с тобой
– Где? – сразу оживился Коровин, и его маленькие глазки масляно заблестели.
– В Новосибирске, в гостинице аэропорта, – ответил Димка.
– Ты к ней напросился или она к тебе? – Коровин явно заинтересовался подробностями.
– Никто ни к кому не напрашивался, – сказал Димка. – Рейс отложили до утра, а ночевать негде было. Я администраторше сунул полсотни, она меня устроила. А потом провел к себе кассиршу. Иначе бы ей пришлось ночевать на улице, а там дождь как из ведра лил.
Коровин с недоверием посмотрел на Димку. Но по его физиономии нельзя было определить, врал он или говорил правду. Пришлось верить на слово. Коровин разлил в стаканы оставшуюся водку, не чокаясь, выпил, шумно выдохнув в кулак, и сказал:
– Слушай, Димка, может, ты и мои деньги обменяешь? Ставлю литр.
– Много их у тебя?
– Сто тридцать штук. «Волгу» хочу купить. Отработаю еще эту зиму – и прощай Север. Уеду в город, устроюсь в какую-нибудь фирму. На работу буду ездить на своей машине.
– А почему «Волгу»? – спросил Димка.
– Иномарку обслуживать дорого, – сказал Коровин. – Фару разобьешь, знаешь, сколько стоит заменить?
Димка пожал плечами.
– Вот то-то. А на «Волгу» любую запчасть достать ничего не стоит. Ну, так обменяешь или нет?
– Большая сумма, – нерешительно сказал Димка. – Не знаю, согласится ли. Ведь все-таки ответственность…
– А ты поговори с ней, а? – заглядывая Димке в глаза, попросил Коровин. – Может, и согласится.
«Эх, Коровин, Коровин, – подумал Димка. – Сгубят тебя когда-нибудь твои деньги. Ночами из-за них не спишь». Но вместо этого сказал:
– Я с ней поговорю, конечно. Только ты об обмене больше ни гу-гу. Пока еще никто не знает, а то все побегут в сбербанк.
Он допил водку, выбросил пустые консервные банки в ведро, потом вместе с Коровиным они вышли из вагончика. Кузя, путаясь под ногами, тоже выскочил на улицу. Сразу за вагончиком черной стеной поднималась тайга. Легкий ветерок с шелестом пробегал по верхушкам деревьев, разнося их шепот от одного кедра к другому, и, передав, снова возвращался на опушку. Коровин задрал голову кверху, пытаясь разглядеть в черном небе хотя бы одну звезду. Но оно было затянуто тяжелыми, плотными тучами.
– Скоро снег выпадет, – сказал он, повернувшись к Димке. – Надо бы шишками запастись. Зимой их здесь не найдешь.
– Приезжай ко мне на трассу, – ответил Димка. – Я ведь кедры тоже валю. На них шишек сколько угодно. Год нынче урожайный.
– Надо бы приехать, – Коровин поежился, передернув плечами. Ветер был хотя и не сильным, но холодным. – А сейчас мне что-то спать хочется.
– Мне тоже, – сказал Димка.
Они возвратились в вагончик, разделись и легли спать. Димка всю ночь видел во сне серые Зинкины глаза. А Коровину снилась кассирша сбербанка, уезжающая от него на «Волге».