Дикие лошади
Шрифт:
– Спасибо, О'Хара.
– Дай мне Нэша.
Я протянул телефон через плечо и стал смотреть, как Нэш то и дело кивает и поддакивает.
– Да, конечно, он подсказывал мне слова, – говорил Нэш, – и заставил этого своего приятеля задавать нужные вопросы. Как? Черт его знает. Старая жокейская связь, я полагаю.
Последний заезд кончился, и мы, попрощавшись с гостеприимными хозяевами, полетели обратно в Ньюмаркет, так и не дождавшись больше ни словечка от О'Хары. В Лос-Анджелесе уже кончился завтрак. Что там поделывают боссы?
– Перестаньте
Его автомобиль с шофером доставил нас обратно в «Бедфорд Лодж», где Нэш предложил мне составить ему компанию и подождать в его номере сообщение от О'Хары.
Кинокомпания снимала в отеле четыре комфортабельных номера: самый лучший для Нэша, один для Сильвы, один для меня и один (чаще всего пустующий) для О'Хары. Также в отеле были предоставлены комнаты Монкриффу и Говарду. Еще шестьдесят человек, работающих над фильмом: декораторов, костюмеров, гримеров, техников, помощников продюсера, курьеров – всех тех, кто неизбежно оказывался нужен для постановки, – разместили в других отелях, мотелях и на частных квартирах. Большинство грумов с конюшни жили в общежитии. Управляющий конюшней (помощник тренера) отправлялся вечером домой, к жене. Проблемы, как накормить всех и действовать в рамках политики профсоюзов, по счастью, меня не касались.
Из номера Нэша открывался чудесный вид на сады, огромные кресла предлагали отдых телу, уставшему от необходимости много часов притворяться кем-то другим или же много часов слоняться вокруг, чтобы время от времени притворяться кем-то другим на пять минут. Монкрифф и я могли работать в буквальном смысле непрерывно. Актеры, скучая, стояли в сторонке, ожидая, когда у нас все будет готово. Долго находясь в неподвижности, они чувствовали себя усталыми, тогда как я и Монкрифф не уставали.
Нэш рухнул в свое любимое кресло и в четырехсотый раз посмотрел на часы.
Пять часов прошло. Почти шесть. Я провел много времени, истекая потом.
Мой мобильный телефон зажужжал. Во рту у меня пересохло.
– Ответьте! – сердито скомандовал Нэш, видя мое замешательство.
– Алло, – произнес я. Точнее, прохрипел.
– Томас! – сказал О'Хара. – Ты не уволен. Молчание.
– Томас? Ты слышишь? Продолжай работать над фильмом.
– Я…э…
– Во имя ада! Нэш здесь?
Я передал телефон нашему «маяку», который отреагировал на новости куда более здраво:
– Я и не думал ничего иного. Да, конечно, он был расстроен, он всего лишь человек.
Он отдал мне телефон. О'Хара сказал:
– Затронуты кое-какие струны. Я должен буду проводить больше времени в Ньюмаркете, присматривая за вами. Одна из шишек нанесет визит, просто чтобы удостовериться, что их деньги расходуются разумно. Они очень долго впустую мололи языками, подыскивая кого-нибудь на твое место. Но в конце концов ваш телевизионный клип произвел чудо. Нэш убедил их. Они по-прежнему думают, что он не может сделать ничего неправильного. Если Нэш хочет,
– Спасибо.
– Я вернусь в Ньюмаркет завтра. Это чертовская неприятность, поскольку я планировал лететь в Лос-Анджелес, но так уж вышло. Как ты сказал, моя голова лежит на плахе рядом с твоей. Что вы делаете завтра утром?
– Снимаем лошадей на Хите.
– А Нэш?
– Сидит на лошади, смотрит. После обеда мы перевезем лошадей на Хантингдонский ипподром. В понедельник репетируем сцену с толпой на скачках. Часть группы уедет в мотели около Хантингдона, но Нэш, я и еще несколько человек останемся в наших номерах в Ньюмаркете.
– Хантингдон – это далеко?
– Всего лишь около тридцати восьми миль отсюда. Где ты хочешь ночевать?
– В Ньюмаркете. – Ни тени колебания. – Возьми шофера, Томас. Я не хочу, чтобы ты заснул за рулем после такой долгой работы.
– Я люблю водить сам, и это не так уж далеко.
– Возьми шофера.
Это был приказ. Я сказал: «о'кей». Я был признателен, что остался на должности. Он сообщил:
– Увидимся, парни.
– Спасибо, О'Хара, – еще раз поблагодарил я. Он пообещал:
– Говарду еще пообстригут коготки. Тупой сукин сын!
– Не желаете ли выпить? – спросил, улыбаясь, Нэш, когда я отключил телефон. – Почему бы вам не пообедать со мной?
По большей части Нэш ел один, заказывая обед в номер. В отличие от многих актеров он предпочитал уединение, которому теперь, из-за отсутствия жены, мог предаваться вволю. Поэтому я был удивлен, но в то же время рад, что мне не придется обедать в одиночестве. Я согласился задержаться ради супа, жаркого из ягненка, кларета и еще одного шага к дружбе, о которой я не мог и помыслить двумя неделями раньше.
Успокоившись после целого дня тревог, я решил навестить Доротею, чтобы узнать, не нуждается ли она в чем-либо, и сделать это до того, как засяду с Монкриффом за план утренних действий на Хите.
Я ожидал найти дом погруженным в тихую скорбь. Вместо этого, подъехав, я увидел мигающие огни полицейской машины и «Скорой помощи».
ГЛАВА 6
Полицейский пресек мою попытку пройти по бетонной дорожке.
– Что случилось? – спросил я.
– Очистите дорогу, пожалуйста. – Полицейский был молод, мускулист, деловит и не питал симпатий к неизвестным зевакам. Он должен был сдерживать – и сдерживал – небольшую толпу, намеревавшуюся поближе посмотреть на происходящее.
– Пожалуйста, отойдите назад, сэр. – Он почти не смотрел на меня, этим невниманием создавая впечатление огромного физического барьера, который я и не намеревался преодолевать.
Я пробился сквозь толпу любопытных и за их спинами прибег к помощи своего постоянного спутника – мобильного телефона, чтобы набрать номер Доротеи. После показавшегося мне очень долгим молчания я услышал потрясенный женский голос, произнесший: