Дикие сердцем
Шрифт:
— Мариэтта, у тебя капает в кофе.
Джонни протянул ей салфетку. Мариэтта взяла ее, вытерла глаза и высморкалась.
— Ужасно чувствовать себя беспомощной, Джонни. Хуже этого ничего нет. Дэл тоже была против того, чтобы я ехала.
— Еще несколько дней, как я сказал. Вдруг нам повезет скорее, чем мы думаем.
— Мне нужно в уборную.
Джонни достал из кармана записную книжку и просмотрел то, что он набросал прошлой ночью в мотеле. Он решил написать о своем детстве, начиная с самых ранних сексуальных
Мои юные годы
Автор Джонни Фэррагут
Когда я был совсем маленьким, года в три-четыре, я любил воображать, что я — леопард, пантера, крадущаяся по полу и заглядывающая снизу женщинам под платье. Как-то раз в таком положении меня застукала наша горничная, я подсматривал за ней. Она носила чулки, и я смог рассмотреть то место, где они пристегивались к поясу, и что-то большое и черное между ног. Она зажала мне голову между колен и засмеялась.
— Понюхай это, детка. Понюхай хорошенько. А потом тебя за уши не оторвешь.
Я запаниковал, я был напуган и пытался высвободить голову, но она была как в тисках. Горничная крепко зажала меня между бедер. Я мог двигаться только вверх, поэтому я забрался глубже под ее платье, пока мое лицо не оказалось прямо перед ее мягкими влажными ситцевыми трусиками. Она задвигалась, и мой нос уперся прямиком в ее клитор, ее трусики стали еще более влажными, потом она крепче потерлась о мой рот и подбородок. Я задыхался, дыханья не хватало, но железная хватка ее ног сделала меня беспомощным.
Кругом была темнота, мое лицо стало липким. Запах был крепким, как в конюшне. Сперва я подумал, что так пахнут кучи лошадиного навоза, но потом я понял, что это нечто совсем другое, чего я раньше никогда не нюхал. Я подумал, что умираю, я задыхался. Она немного раздвинула ноги, обхватила мне голову, часто дыша и издавая какие-то ужасные звуки, и терлась о мои волосы. Потом она меня отпустила. Я не умер, а упал на пол и открыл глаза. Я взглянул на нее, она улыбалась.
— Пойдем-ка детка, — сказала она, поднимая меня за руку. — Надо тебя умыть…
Мариэтта вернулась и села за столик.
— Когда ты дашь мне почитать твои записи, Джонни?
Джонни закрыл блокнот и сунул его в карман пиджака.
— Может быть, скоро. Когда напишу то, что тебе будет интересно.
— Меня интересует куда больше вещей, чем ты думаешь.
— Я всегда считал, что таких, как ты, Мариэтта, одна на миллион. Ты же знаешь.
Мариэтта улыбнулась.
— Я знаю, Джонни, — сказала она. — А как же иначе.
Москиты
Сейлор менял масло в машине, когда подъехал Бобби Перу
— Помощь нужна?
— Спасибо, Бобби, я почти закончил.
Сейлор вытащил из-под машины поддон со старым маслом.
— Куда это лучше вылить?
— Тут недалеко, пошли покажу.
Сейлор взял поддон и пошел вслед за Бобби на зады отеля «Игуана».
— Выливай прямо вон в те кусты. Сюда все равно никто не ходит. Как насчет пивка?
— Не откажусь.
— Пошли в «Розариту». Бывал там уже?
— Нет, даже не слыхал.
— А я думал, Спарки и Бадди тебя водили туда. Поехали, я подвезу.
Они сели в «кадиллак», и Бобби медленно покатил по Трэвис-стрит, главной улице Большого Тунца.
— Твоя машина? — спросил Сейлор.
Бобби засмеялся.
— Если бы! Тони Дуранго. Я встречаюсь с его сестрой, Пердитой. Тони отвалил в Форт-Ворт на пару недель к родне жены, поэтому он мне ее одолжил. А где твоя крошка-малышка?
— Отдыхает в номере. Неважно себя чувствует.
— Сожалею. У этих женщин вечно какие-нибудь хвори, это уж как водится.
Бобби свернул с Трэвис на Руидосо-роад и разогнал машину до семидесяти миль. Он гнал ее минут пять, пока они не доехали до закрытой бензозаправки, где он сбавил скорость и объехал здание кругом. Там было припарковано полдюжины грузовиков. Бобби втиснул машину между «фордом-рейнджером» и белым «ранчеро».
— Раньше тут была заправка, — объяснил Бобби, когда они вылезали из машины. — Хозяин превратил ее в закрытый частный клуб, назвал в честь своей жены, она от него ушла, и он застрелился. Теперь клуб принадлежит его жене.
Они вошли в длинную темную комнату, в которой дюжина парней, большинство в ковбойских шляпах, сидели у стойки и пили пиво из запотевших кружек.
— Крепких напитков здесь не подают, — сообщил Бобби Сейлору. — Только пиво.
Они влезли на стулья, и Бобби сказал бармену:
— Пару «Старс», Джимми.
Бармен, невысокий парень и весом не меньше центнера, принес им две бутылки и кружки.
— Как делишки, Бобби? — спросил он. — Кто твой амиго?
— Сейлор, это Джимми. Больше известен как мистер Четыре На Четыре. Он всегда печется о благополучии клиентов. Больше полсотни кружек пива он тебе не нальет, тем более если ты за рулем.
— Как сам, Сейлор? — поприветствовал Джимми. — Отдыхайте, ребята.
Он отошел на другой конец стойки.
— Ты сказал, что это частный клуб, — обратился Сейлор к Бобби. — Почему ж мне разрешили зайти, если я посторонний.
— Ты черный?
— Нет.
— Может, индеец?
— Нет.
— Значит, ты — член клуба.
Музыкальный автомат играл «I've Got a Tiger by the Tail» Бака Оуэнса, и Бобби барабанил в такт пальцами по стойке.
— Трое, а то и четверо из этих ребят миллионеры, — заявил он.