Дикие земли
Шрифт:
Он шел вперед автоматически, ни о чем не думая. Теперь им управляло что-то более глубинное, чем разум. Низко над землей пронеслась белая сова. Несильный северо-восточный ветер крутил снежные хлопья.
Хью подошел к воротам и постучал прикладом ружья. Минуту спустя чей-то голос отозвался: «Кто там?»
– Хью Гласе, – ответил он, – и здесь чертовски холодно.
– Хью Гласе, – повторил голос после долгой паузы.
– Это я, Мартин. Долгая была охота.
– Слышали, что ты умер, Хью. Убит медведем.
– Не сказать, чтобы медведь поленился, Мартин. А кто тебе
– Джеми и ле Бон. Черт, я же сам тебя видел, ты лежал там при смерти.
– Да, представляю себе. Так ты собираешься впустить меня? Или думаешь, что я призрак? Опять наступила тишина. Потом:
– Нет, если бы ты был призраком, тебе не нужно было бы просить открыть ворота. Ты бы прошел сквозь них – правда?
– Ну конечно. Открывай же, шпингалет скрипучий. Через минуту ворота распахнулись, и Хью вошел. Мартин, невысокий худощавый охотник с бородой с проседью, колебался не дольше секунды, прежде чем стиснуть его руку.
– Никаких сомнений, – прокомментировал он. – Ты – настоящий.
Хью кивнул и, оглядевшись, увидел майора Генри и еще двоих, идущих к нему от блокгауза. Мартин захлопнул и запер ворота.
– Черт возьми, Хью! Ты жив! – воскликнул подошедший майор, обнимая его за плечи. – Что случилось? Мы думали, ты давно червей кормишь. Как ты сюда попал?
– Дополз до Киовы.
– Дополз?
– Да меня вроде как переломало всего. Правда, к тому времени как добрался туда, я уже ходил. Потом поднялся на лодке до манданской деревни. Там еще ри осели неподалеку, Оттуда дошел до вашего старого форта. А потом по реке – сюда.
– Я думаю, у тебя есть что рассказать, но сначала поешь, слушать будем потом, – сказал майор Генри. – Пойдем в дом, согреешься и выпьешь чарку.
– Хорошо, – сказал Хью. – Кстати, Джеми здесь?
– Нет, он ушел некоторое время назад. У нас есть сведения, что он заболел, его подобрали кроу. Это вверх по реке, в надежном месте.
Хью скрипнул зубами.
– А что ле Бон? – спросил он.
– Тоже ушел. Сказал, что подумывает вступить в армию. Хью поставил приклад на землю и оперся на ружье.
– А что случилось с Джеми? – спросил он.
– Лихорадка, слабость и хрип – вот все, что нам сказали кроу. Возможно, тиф.
– Возможно, – согласился Хью. – Наверное, я останусь поужинать с вами.
– Пойдем. Я устрою тебя на ночлег, там ты можешь положить вещи. Устроишься, отогреешься, примешь стакан огненной воды внутрь.
– Кружечка грога не помешает, – сказал Хью. – Да. Пойдем.
Позже, за жарким из кролика, обильно приправленным овощами, майор Генри заметил:
– Хорошо, что ты вернулся, Хью. Теперь мы сможем питаться гораздо лучше. Поможешь добыть нам завтра оленя?
– Хотелось бы, – ответил Хью. – Но я все-таки должен сначала отыскать Джеми. Как насчет того, чтобы указать мне дорогу к той деревне кроу?
Майор Генри откинулся на стуле и несколько минут смотрел в огонь.
– А что конкретно ты собираешься сделать, когда отыщешь мальчишку? – спросил он.
– При всем уважении к тебе это касается только его и меня.
– Ясно. Тогда я не уверен, что хочу сказать тебе, где это
Хью пожал плечами:
– Я был бы совсем никудышным следопытом, если бы не смог отыскать его сам.
– Верно, – согласился майор Генри, кивая. – Тогда я предоставлю тебе такую возможность. В этом случае, если что-нибудь случится с Джеми, мне не будет казаться, что я приложил к этому руку.
– Справедливо, – сказал Хью, сделав глоток виски. – Я выйду утром.
– А, может, поживешь у нас, Хью? Отдохнешь немного. Хью покачал головой.
– Не хочу, чтобы он умер без меня, – произнес он. – Не хочу упустить его после того, как ждал так долго.
– Знаешь, он охотился для нас, – сообщил майор Генри. – И весьма неплохо. Ты хорошо учил его, Хью.
– Рад, что он хоть чему-то от меня научился, – сказал Хью.
– Когда они с ле Боном дежурили у твоего одра, им показалось, что приближаются ри. В самом деле, они были совершенно уверены в этом. Вот что заставило их смыться оттуда раньше времени, так сказать.
– Сказки. Ни одного там не видел – даже следов. За все время, пока полз.
– Я только хочу напомнить старую истину о том, что у каждого своя правда, Хью. Хью вздохнул.
– Наверное, ты прав, – сказал он. – Может, это и хорошо, что ты прав. Полагаю, кроу где-то на юге.
– Пожалуй, что так.
– Я должен вернуться немного назад к Роузбаду и спуститься вниз. Думаю, найду их у воды.
– Похоже на то. Хью громко рыгнул.
– Что ж, спасибо за угощение. Пожалуй, мне пора, хочу завтра выйти пораньше. Возможно, уже не увижу тебя, так что прощай.
– Ты зайдешь к нам – потом?
– Трудно сказать, – Хью поднялся. – Спокойной ночи, майор.
– Спокойной ночи, Хью.
Хью отправился в отведенную ему комнату и заснул без сновидений.
Снова в путь. Он прокладывал себе дорогу в предутреннем свете по западному берегу Роузбада. Болен. Теперь он думал только об этом. Помимо своей воли. Просто не мог думать ни о чем другом. Болен. Джеми лежит там и одному Богу известно, насколько опасно он болен. Просто больной ребенок. Заболел в самое неподходящее время. Скорее всего по своей же вине. Может быть, ноги промочил и не потрудился просушить обувь. Может, неправильно питался или выпил лишнего. Проклятый безмозглый ребенок. Заболел, будто назло. Для поединка ему нужен был бодрый, настороженный, здоровый, гибкий, огрызающийся Джеми. А вовсе не…
Хью выругался. Это входит у Джеми в привычку: все усложнять. Он размеренно шагал на юг, то и дело набредая на признаки человеческой деятельности. Хорошо, значит направление выбрал правильно. Возможно завтра или после завтра…
Болен. Узнать бы, насколько серьезна болезнь. Он содрогнулся при мысли о жуткой иронии судьбы: прийти и обнаружить, что парня уже нет, быть одураченным самой смертью.
Хью начал ругаться на ходу – по слову на каждый шаг, – чтобы проверить, насколько хватит словарного запаса. Покрыв немалое расстояние, он израсходовал все ругательства и начал снова. Снова… Он чуть не споткнулся, когда до него через некоторое время дошло, что вместо ругательств он шепчет молитву.