Дикий город
Шрифт:
«В любом случае, — подумал Багз, — попробовать можно, тем более ради Вестбрука».
Подчиняясь внезапно вспыхнувшему импульсу и даже не прислушавшись, что творится за дверью — Боже, как же он потом пожалеет об этом! — Багз резко постучал.
Ответом ему была тишина, та тишина, которая наступает в тот самый момент, когда обрываются все звуки. Багз чуть подождал и постучал снова.
То же безмолвие, внезапно сменившееся каким-то скрипом, шорохом и характерным шумом льющейся в душе воды.
— Да? — послышался раздраженный голос Дадли. — Кто там?
— Маккена. Хотел бы поговорить с вами.
— Сейчас,
Багз ничего не ответил. Дадли еще что-то пробормотал, затем послышался звук поворачиваемого в двери ключа. Наконец она распахнулась, Багз вошел внутрь, а Дадли тут же юркнул назад в душ.
— Располагайся, — мрачно бросил он. — Сейчас вытрусь и...
Он захлопнул дверь, отсекая конец фразы. Багз прошел в комнату и опустился в кресло. Комната пребывала в полной темноте, если не считать слабого лунного света, пробивавшегося сквозь оконные портьеры. Кровать была в беспорядке, как если бы на ней уже спали. Одежда Дадли свисала со спинки стула. Точнее, лишь часть ее — скомканные брюки с наполовину вытянутым ремнем валялись на полу.
Багз глянул на них и непроизвольно нахмурился. Смешно как-то получалось. Дадли слыл бабским угодником и всегда с повышенной тщательностью следил за своей одеждой.
Странно было, что он вот так просто швырнул брюки на пол, равно как и то, что посреди ночи встал и пошел принимать душ...
Дверь ванной распахнулась, и мимо Багза стремительно промелькнула человеческая фигура. Волосы Дадли были всклочены, из одежды — одно лишь обмотанное вокруг пояса полотенце. Подхватив брюки, он судорожно вцепился в ремень, после чего снова отшвырнул их и повернулся к Багзу. Глаза его блестели в темноте, рот скривился в звероподобной гримасе.
— Так, — прошипел он. — А теперь отдавай, отдавай, сукин сын!
— Что? — пробормотал Багз, вставая из кресла. — Что за чертовщину ты...
— Они мои! И ты не сможешь доказать, что это не так. Я знаю закон, понял ты это, и либо прекратишь эту бодягу, либо, клянусь Господом, я убью тебя!
Все это прозвучало скороговоркой. Не менее стремительно Дадли кинулся на Багза. Угроза была в общем-то несерьезной — чахлый, весь какой-то дерганый мужичонка был этот Дадли.
Багз ловко, без видимых усилий шагнул в сторону и, когда аудитор пролетал мимо него, проворно заломил ему руку за спину.
— А теперь угомонись, — предупредил он, поворачиваясь. — Не знаю, что... что...
Он тут же осекся, поскольку понял, что обращается к пустоте. Последнее, что он увидел, были босые подошвы ног Дадли на подоконнике... и вот их уже нет. Они соскользнули вниз, следуя за всем телом, прорвавшимся через свисающие шторы.
С одиннадцатого этажа — в бездну.
Глава 5
Тэд Гусик сложил багаж и повернулся к сердитому, угрюмому господину. Приглушенным, каким-то похоронным голосом он известил джентльмена, что Гостиничный доктор работает круглосуточно, а близлежащая аптека двадцать четыре часа в сутки обслуживает клиентов с рецептами.
— Разумеется, вам здесь будет хорошо, — добавил он с обнадеживающей озабоченностью в голосе. — Массу людей — я имею в виду тех, которые вполне здоровы, — эта проблема вообще не интересует, но если так случится, что вам придется захворать...
Мужчина бросил
— Надеюсь, сэр, я уже достаточно объяснил вам. В конце концов, у меня большая семья, и если я потеряю работу... — Наконец он решил прибегнуть к решающему доводу. — Возможно, я вообще не стал бы ничего вам объяснять, если бы вы не заплатили по двойному тарифу. Вот этого я как раз и не понимаю. Заплатить двойную цену за такой номер — за номер, который не похож на все остальные номера...
— Что? Вы сказали, что этот клерк взял с меня двойную цену? — теперь к нервозности в его голосе прибавился еще и гнев. — Да что здесь вообще происходит? И чем плох этот номер?
Тэд ничего не ответил. Он просто не мог этого сделать, как бы ни хотел, хотя и чувствовал, что сказать что-то надо. Он был здесь мелкой сошкой и к тому же слишком старым, чтобы рассчитывать найти новую работу. Но...
— О, благодарю вас, сэр, — проговорил он, пряча в карман пятидолларовый банкнот, который протянул ему новый постоялец. — Пожалуйста, никому не повторяйте, что я вам только что сказал, но они называют этот номер мертвым. Наверное, с обоями что-то не то. Ну, мышьяк или что-то в этом роде. Как бы то ни было, каждый, кто останавливается в нем, сразу же заболевает, а некоторые даже умирают. Так что, если вы послушаетесь моего совета...
Он ушел, тогда как гость действительно решил прислушаться к его совету — позвонил Лесли Итону и потребовал переселить его в другой номер.
— Но только чтобы это был приличный номер, — яростно добавил он. — И не пытайтесь надуть меня с оплатой.
Основательно сбитый с толку, клерк согласился на замену. Тэд принял от него новый ключ, проводил джентльмена в номер, который нравился ему значительно меньше, чем предыдущий, и получил на чай очередной доллар.
У следующего гостя было багрового цвета лицо, и он смотрел на всех с раздражением, а то и злостью. После ухищренных уговоров и десятидолларовой подачки Тэд признался ему, что в отеле полно классных девочек.
— У клерка их целая конюшня. Уверен, что более пылких крошек вы еще не встречали. Только не говорите ему, что это я вам сказал, а то он всегда так смущается. Просто скажите, дескать, вам известно, что у него полно их — ну, мол, только об этом весь Техас и говорит, — и если он не пойдет вам навстречу, вы вообще отсюда уедете...
Джентльмен облизнул губы и потянулся к телефону, тогда как Тэд предпочел ретироваться. У лифта он увидел Эда, который явно поджидал его.
— Где твой универсальный ключ? — нетерпеливо проговорил брат. — Старый Реймерс только что заявился, пьяный в дымину.
— Забудь про него. Если он действительно нализался, то, значит, в карманах у него ничего нет.
— Кто это сказал? Да откуда ты знаешь? А ну, давай сюда ключ, а то сейчас схлопочешь...
Тэд вошел в кабину лифта. Плотно закрыв двери, он жестом показал брату, чтобы тот замолчал.
— Нет у меня ключа, — сказал он. — Я его выбросил. Недавно заглянул к Дадли и после того, как стибрил у него...
Он назвал сумму, которую стащил, и Эд восхищенно присвистнул.
— Дадли! Бог ты мой! Не иначе как кассу обокрал, как ты думаешь? А откуда ты узнал, что у него водятся такие деньжищи?