Дикий город
Шрифт:
Вестбрук колебался. Явно смущенный, но все такой же упрямый, он сказал, что именно этого он и хотел от Багза. И рассчитывал на его содействие.
— Мне надо вернуть эти чертовы деньги. Убеди его как-нибудь отдать их. Ты ничем не рискуешь. Такой подонок, как он, не способен доставить кому-нибудь неприятности.
— Ну уж мне-то он в любом случае их не доставит, — твердо проговорил Багз. — Я, конечно, благодарен тебе за все, Олли, и мне всегда казалось, что ты чертовски смелый парень. Но вот здесь ты сам боишься вступить в бой, посылаешь меня, человека,
— Боюсь?! — взорвался Вестбрук. — Черта с два! Да я бы в клочья разорвал с полсотни таких подонков, как Дадли, если бы это хоть как-то помогло делу. Но не поможет ведь! Я сам настоял на том, чтобы его взяли к нам на работу, поклялся, что на свете нет парня честнее его. Как же я могу теперь корчить надменную рожу и заявлять, что он вор? Да он рассмеется мне в лицо. По сути дела, я сам дам ему понять, что настало время делать ноги. Разве ты этого не понимаешь? Ты же не тупица, не чурбан какой-то.
Маккена покраснел.
— По крайней мере, не до такой степени тупица, — холодно произнес он. — Извини, Олли.
— Значит, не поможешь? И это после всего, что я сделал для тебя?..
— Нет, на это я не пойду, — кивнул Багз. — И впредь буду чертовски осторожен по части оказываемых тобой услуг.
Вестбрук утер рот тыльной стороной ладони. Пробормотал, что ему чертовски неприятно, если Багз именно так истолковал его слова, что он, по сути дела, не сделал для него ничего такого, чего бы не сделал для любого другого парня, который ему нравится, и Багз ничем ему не обязан. Но... но...
Он снова повысил голос, в котором зазвучали какие-то противные тона. Алкоголь накатывал на него как волны прилива, смывая все ограничения, не оставляя ничего, кроме ужаса и чувства ярости. Теперь из его маленького жесткого рта мутным ядовитым потоком струились слова ненависти и злобы.
В общем-то он не хотел говорить того, что говорил, — за него звенели выпитые бутылки виски. По природе своей донельзя циничный, он имел склонность нанизывать одно обстоятельство на другое и всякий раз приходить к неутешительным результатам — результатам, ответам, выводам, которые были до смешного нелогичными, но всегда коварно убедительными.
Багз неотрывно смотрел на него, не зная, то ли ему смеяться, то ли печалиться.
Наконец с сознания Вестбрука спала багровая пелена и его гневная тирада оборвалась столь же резко, как и началась. Он поднялся со стула и, слегка покачиваясь, принялся глухим голосом бормотать слова извинения.
Да, он виноват... не сдержался... расстроился и рассердился на этого Дадли и... и все. Но при этом отнюдь не хотел сказать, что...
— Ну что ж, — хмуро произнес Багз, — хотелось бы в это верить.
— Да, конечно... Ни слова... — Вестбрук поплелся к двери. — Забудь обо всем, ладно? И так хватает проблем, чтобы...
За ним закрылась дверь.
Багз смотрел на ее полированную поверхность и почувствовал, как в животе закопошилось неприятное, беспокойное чувство.
Получалось, что он должен был подставить старика Хэнлона? Именно поэтому Джойс Хэнлон
Ерунда какая-то! Ну что за чушь ты выдумал? Но если это не было истинной причиной столь необычной заинтересованности Джойс и Лу в его персоне — а это конечно же не было ею, — то что же тогда?..
В общем-то все складывалось так, как говорил Форд. Хороший и крепкий гостиничный полицейский избавлял от лишней работы его и других помощников шерифа. Но это же было не так. В отеле «Хэнлон» пока не случалось ничего такого, что требовало бы применения мускулов или проявления повышенной, жесткой активности.
Значит? Да ничего это не значит — просто до сих пор складывалась спокойная обстановка. А может, Форд просто оказал ему услугу в такой форме, которую Багз мог бы с легкостью принять? Не очень-то верилось в это, и все же...
Форд был взяточником, мошенником, а Джойс Хэнлон — просто смазливой потаскушкой. Оба были очень охочи до денег, и если искали человека, который мог бы совершить убийство, то разве не естественнее всего было бы найти такого, кто?..
Багз с отвращением фыркнул, усиленно заставляя себя разувериться в подобном допущении. Одно лишь то, что Олли Вестбрук так погано вел себя с ним, еще не давало ему права на подобные выводы. Форд и Джойс прекрасно знали, что Багз держится, что называется, «на уровне». Да он и сам им сказал об этом, равно как и о том, что намерен так поступать и впредь. Так что если бы им действительно понадобился убийца, он едва ли получил бы эту работу.
Так что вот так. Бедолага Олли просто хватался за соломинку и нес всякую чушь; которая первой приходила ему в голову.
Багз натянул наплечную портупею с полицейским револьвером 38-го калибра, надел шляпу, плащ и вышел из комнаты.
В его служебные обязанности входило по крайней мере один раз за ночь обходить всю территорию отеля. На сей раз он решил — как случалось и прежде — совершить частичный обход, затем перекусить, а потом уже завершить оставшуюся часть маршрута.
Начать он решил со своего этажа — раз уж он здесь находится, так чего уж там? Прошел главный холл и два боковых коридора, потом, поднявшись на два лестничных марша на верхний, четырнадцатый этаж, начал постепенно спускаться вниз.
Чтобы дважды не проходить одним и тем же путем, Багз прошел из восточного крыла здания в западное и таким образом уже через двадцать минут оказался на одиннадцатом этаже... У комнаты аудитора Дадли.
Вестбрук по-прежнему не выходил из головы, вызывал беспокойство, бередил душу и совесть. В сущности, он повел себя с ним излишне круто. Отшил парня, не оставив ему ни малейшей надежды. Разумеется, он не мог пойти на все те шаги, которых добивался от него Вестбрук, но кто сказал, что эти шаги вообще пришлось бы совершать? Вестбрук был слишком не в себе, чтобы мыслить здраво и предложить что-то другое, помимо жестокости и угроз, тогда как, если аудитор действительно украл эти деньги, он вполне мог бы сознаться под воздействием пары крепких фраз.