Дикий огонь
Шрифт:
— Несомненно. Но ещё она будет гордиться, — добавил Роган. — Ты пришла и заставила боевой Дом с четырьмя Превосходными повиноваться, даже не пошевелив пальцем. Твоей бабушке это очень понравится.
Судя по всему, ему это тоже нравилось.
Я прильнула к нему.
— Как насчёт тебя, Роган? Не боишься спать с выродком?
Он улыбнулся, его голубые глаза посветлели и, подняв руку, он убрал выбившийся локон с моего лица.
— Когда мы были в домике в горах, и ты танцевала в снегу, я не переставал удивляться, почему он не таял.
Ривьера вбежал по пандусу в бронетранспортёр.
— Сэр, мы готовы отправляться.
— Выдвигаемся, — приказал Роган.
— Есть, сэр.
Ривера выбежал наружу и рявкнул:
— Выдвигаемся! Мы закончили.
Я вытащила свой телефон. Не работает. Следовало зарядить его этим утром. Вот и плакал мой сбор разведданных.
— Что не так с Александром Штормом? — спросила я, когда транспорт начал заполняться людьми.
— Он Превосходный, — сказал Роган.
Да неужели.
— Какого рода магии?
— Он дуал — Превосходный фульгур- и аэрокинетик высшего ранга.
Твою мать. Александр Шторм мог одновременно управлять ветром и молниями.
— Хорошенькое имечко.
— Его прапрадед официально сменил их фамилию, когда основал Дом, — пояснил Роган.
Бронетранспортёр заурчал. Мы тронулись с места.
— Насколько он силён?
Лицо Рогана снова стало лицом Превосходного, непроницаемым и спокойным.
— Когда мне было два года, мой отец встречался с главами других Домов, чтобы обсудить стратегию, которую они собирались продвигать в Ассамблее в ответ на Боснийский конфликт. Они собрались в железобетонном бункере, зарытом под землю на двадцать футов, потому что у некоторых из них была паранойя касательно слежки.
— И?
— Джеральд Шторм расстроился, что его не пригласили, поэтому он создал торнадо Ф4 и удерживал его на одном месте восемнадцать минут. Торнадо частично откопало бункер, оторвало кусок стены с крышей и отшвырнуло их на сотню футов. Максин Эбнер вытянуло через проём. Она была прыгуном и смогла с помощью магического импульса отскочить, но при падении сломала обе ноги.
— Что было дальше?
— В конце концов, Джеральд угомонился, и когда торнадо стихло, его ожидали девять разозлённых Превосходных. Джеральду пришлось возместить убытки и публично принести извинения. Но мой отец навсегда запомнил, какого было сидеть в том бункере, когда над ним ревело небо. Как и все остальные, кто там был. Александр Шторм сильнее своего отца. — Глаза Рогана потемнели. — Нам нужно пересмотреть нашу систему обороны.
Транспортёр остановился. Погрузилась моя мама в сопровождении Леона. Она по-прежнему была спокойна, с безмятежным выражением лица. В глазах Леона застыл мечтательный взгляд. В последний раз, когда я его таким видела, ему было семь, и мы возили его в «Мир Диснея».
— Как все прошло? — спросила я.
Кузен улыбнулся.
— Великолепно.
Мама закатила глаза.
Телефон Рогана зазвонил. Он ответил.
— Помедленнее,
Он повесил трубку. Его лицо помрачнело.
— Они прислали ей ухо Брайана.
Ухо прибыло в зип-пакете внутри простого жёлтого конверта, адресованного мне и Ринде, и выброшенного перед будкой охраны на Гесснер Стрит. Она оставила ухо в пакете. Я предпочла сделать тоже самое, но разместила пакет на листе белой бумаге, чтобы получше его изучить.
Ухо принадлежало белому человеку, и было удалено одним точным разрезом, какой мог бы сделать скальпелем опытный хирург. Разрез меня обеспокоил. Что-то здесь было не так.
Мы были на втором этаже в штаб-квартире Рогана. Как только мы приехали, к транспортёру подбежали взволнованные люди и Роган унёсся вместе с ними, оставив меня разбираться с ухом.
Все это время Ринда ожидала нас под чуткой заботой Бага, выглядевшего слегка переполошенным. Радовало, что им хотя бы хватило ума положить ухо в термоконтейнер и заполнить его льдом.
— Этого ведь уже не исправишь, верно? — глухо спросила Ринда. — Мы не сможем ничем ему помочь.
— Все обойдётся, — успокоила я её. — Были ли у Брайана шрамы, татуировки, проколы в ушах, чтобы мы могли убедиться, что это его ухо?
— Пожалуйста, не спрашивай у меня, похоже ли оно на ухо моего мужа, — попросила Ринда слабым голосом.
— Вы зарегистрированы в «Свитке»?
Она моргнула, слегка опешив.
— Да?
— Пожалуйста, запроси ДНК анализ уха. Пусть подтвердят, что оно принадлежит Брайану.
— Зачем им присылать мне ухо кого-то другого?
А вот это вопрос на миллион долларов.
— Я хотела бы удостовериться.
Она встала.
— Я им позвоню. Пойду проверю, как там дети. Они ничего не знают. Пожалуйста, не говори им.
— Не буду.
Я посмотрела ей вслед. Сейчас она выглядела такой хрупкой, уязвимой; казалось, ещё немного, и она лишится чувств. Бедная женщина.
Я снова принялась разглядывать ухо.
Баг пристроился рядом со мной.
— Что за проблема с ухом?
— Я расскажу тебе, если пообещаешь держать это при себе.
— В комнате не хватит места для всех тайн, которые я держу при себе.
— Я серьёзно.
— Чтоб мне провалиться на этом месте.
— Садись.
Баг сел на диван. Я взяла ручку с кофейного столика.
— Предположим, что ты связан, поэтому держи руки вместе.
Он сцепил руки в кулак.
Я показала ему ручку.
— Представь, что это нож. — Я схватила его за голову и попыталась «отрезать» ему ухо. Он дёрнулся в сторону.
— Видишь?
— Это ничего не поясняет.
Я осторожно взяла пакет и показала ему ухо.
— Один точный разрез. Ни разрывов, ни зазубренных краёв, ни царапин. Для этого он должен был быть совершенно неподвижен. Зачем кого-то обездвиживать, если ухо можно просто отрубить?