Дикий остров
Шрифт:
3
Вечером разборок не устраивали.
Краткое обсуждение событий дня имело скрытый пищеварительный характер. Обед вынужденно соединился с ужином. Оба состояли из запеченного на углях питоньего мяса. Мясо добыли из припасенных Тёмой обрезков удавьих тел.
— А вот интересно, — заметил Тартарен, прислушиваясь к легкому шевелению жаркого из удава в животе, — с чего-то они так собственной крови боятся? Она что у них, ядовитая?
— Никогда об этом не слышал, —
— Хочешь сказать, что не знал, что их можно разогнать, отхлестав собственными хвостами?
— Точно.
— Как же ты догадался?
— Случайно. Увидел, как одна, на которую Тёма брызнул кровью, скукожилась. Ну и…
— Повезло вам, — тихо отрыгнул и чертыхнулся Гена.
— Повезло бы еще больше, если бы ты не рванул раньше времени через болото.
— Да ладно вам, — миролюбиво вступила Катя. Вечер она провела на фруктовой диете и потому была как-то неестественно оживлена и с голодным блеском в глазах. — А как Крис эту кобру свистом… Капитан, ты в цирке случайно с этим номером не выступал?
Крис усмехнулся, головой покачал.
— Нет, правда, Крис, как тебе это удалось? — присоединился к хвалебной песне Юнг.
— Что именно?
— Ну как же… Я видел по «Дискавери», как работают профессиональные заклинатели змей.
— И что?
— Ты точно попал… с этим свистом. С этим взглядом. Один в один.
— Попал, — повторила Светка. — А вот Гена наш очень вовремя со своим сучком влез. Враз змею в чувство привел. И если бы не Тёма, не было бы у нас сейчас нашего капитана.
— Я хотел помочь, — показал зубы Гена.
— И помог, — рассмеялась Света.
Юнг потом вспомнил, что в этот последний их вечер она с самого начала была какая-то странная. И резка и грустна одновременно. К тому, что она его не замечает, он уже стал потихоньку привыкать. А тут то и дело ловил на себе ее короткие и беспокойные взгляды. Как будто она хотела и не могла решиться на что-то.
А когда Крис заметил, что завтра, судя по всему, последний переход и днем уже они будут у цели, встала и тихо выскользнула за апельсиновый свет костра.
Столовая гора высилась прямо над ними. Идеально круглый диск луны висел над макушкой горы. Тени от стеблей травы были особенно длинны.
Им и в самом деле остался последний переход. И три уровня игры, как решил человек с прозрачными глазами, просиживающий ночи у экрана в аквариумном зале.
Сегодня они прошли шестой уровень. Человек у экрана заметил, что это ему начинает надоедать. На самом деле он просто злился и решил правила слегка поменять. Но они об этом не догадывались.
— Ты что? — мгновенно проснулся, почувствовав склоненное над ним лицо, Юнг.
— Тс-с-с. — Светка к губам пальчик прижала, за руку взяла, потянула
— Куда мы? — дрогнув, спросил Юнг.
Света уводила его от костра по высохшей траве.
Тёма, дежуривший в эту ночь, повернул голову в их сторону, понял, кто идет, сделал вид, что не заметил.
Из света от костра вышли, слились ненадолго с ночью, остановились в траве, политой лунным молоком.
Света села в траву, потянула его за руку, ладошкой рядом с собой с хрустом прихлопнула: садись.
Колени обняла, прижалась щекой, глядя на луну.
— Вот никогда понять не могла, чего она все смеется-то?
Юнг посмотрел на полное, белое лицо в небе. Нос острый, бессмысленная улыбка.
— Дурацкий смех, — сказала недовольно Светка.
Юнг покосился на нее.
Глаза ресницами прикрыла, качнулась из стороны в сторону.
— Ты хоть понимаешь, что ничего у нас с тобой не выйдет?
— Почему?
— «Почему»… Разные мы. Ты такой… чистенький. Разве тебе такая, как я, нужна?
— Нужна, — откликнулся Юнг.
— Как же. Я про папиков сказала, ты напрягся…
— Но ведь не было папиков, — напомнил он.
— Не было. А что было, ты знаешь?
— Мне все равно. Что бы ни было.
Ладонь положил на короткие светлые волосы, погладил, она зажмурилась, запрокинула голову.
Он придвинулся ближе, она его придержала. Юнг в темноте провел по лицу, почувствовал — влажное, теплое из глаз намочило ей щеки.
— Все-таки сволочи они, — сказала сухо, трезво.
— Кто?
— Люди. А ты не знал?
— Да… разные они.
— Ну мне-то все больше сволочи попадались. Я их притягиваю как-то. Думала, все от места зависит. Из Москвы сбегу, все по-другому пойдет.
— И…
— Как же. Объявление в газете прочла об отличной работе в Испании — официанткой в кафе, — поехала. Там паспорт отобрали, в комнату заперли, трое мужиков к вечеру ко мне завалились…
— Как же ты от них сбежала? — содрогнулся Юнг.
— Ты откуда знаешь, что сбежала?
— А разве нет?
— Сбежала. Но не сразу. А только на следующий день. К вечеру.
Вспомнила прокаленную за день каменистую узкую улочку, двоих ленивых полицейских в «сеате», типа, уверенного, что некуда ей теперь деться в синем такси-«мерсе».
Юнг почувствовал, как сжалась она вся. Хотел спросить, как же ее на Канары-то занесло. Но не стал. А она об этом сама собиралась ему рассказать и еще кое о чем предупредить, но не успела.
Юнг над ней наклонился, приподнял за плечи, губы ртом поймал, потянул в себя осторожно. Она ответила губами и всем телом — прижалась к нему, опрокинула на спину, руки его развела. Перекатились. Юнг ладонь бережно под затылок ей положил, лицом зарылся в прорезь блузки.