Дикий пес
Шрифт:
Тирриниэль смог только тихо застонать и жадно вдохнуть аромат спрятанной в ее теле силы, после чего бессовестно восполнить потраченный у ясеня резерв, а потом обнять ее еще крепче и с тихим смехом поцеловать каштановую макушку. Он искал этот ключ несколько лет! Весь Интарис вверх дном перевернул! Светлых всполошил! Свой лес прочесал чуть ли не на версту в глубину! Гномов озадачил! Братство поднял на уши! Даже решился на отчаянный шаг, потому что не видел иного пути, а она…
Тирриниэль крепко зажмурился:
— Ох, Бел…
— Да, — шепнула она. — Никуда ты от
Тирриниэль облегченно перевел дух и наконец поверил в то, что его сумасшедшая идея осуществима. Но, что самое главное, понял причины недоверия Белки, которые, как ему казалось, даже прошедшие пять веков не смогли уменьшить. И теперь он наконец почувствовал, что полностью принят и одобрен. А Белка впервые за долгое время решилась на откровенность и сказала то, чего он с надеждой ждал столько веков.
— Я люблю тебя, Тиль, — хмыкнула суровая Гончая, подметив его отчаянно блестящие глаза и с трудом сдерживаемую улыбку. — Хотя никогда не думала, что в один прекрасный день сумею произнести это вслух. Но если ты еще раз меня обманешь, я тебя все-таки зашибу. Клянусь. Только в отличие от прошлого раза сделаю это все же с любовью.
ГЛАВА 13
Поутру отряд собирался так быстро, как никогда в жизни: едва забрезжил рассвет, люди и нелюди проворно вскочили со своих мест, молниеносно перекусили, покидали вещи в дорожные мешки. Накинули на головы капюшоны, повязали на лица маски, укутались, пряча уязвимые лица от кровососов. Брони, конечно, на ночь не снимали, поэтому поутру оставалось лишь набросить сверху плащи. Затем тщательно закопали глубокую яму за старым ясенем. Сверху, чтобы отбить запах, посыпали выданным эльфами порошком из сушеной полыни. Ланниэль, пока было время, осмотрел ногу Брона и, в последний раз смазав шрам «нектаром», сообщил, что помощь лекаря тому больше не понадобится. Тирриниэль, придирчиво изучив свою собственную рану и найдя ее вид вполне приемлемым, уже принялся нетерпеливо мерить шагами поляну, однако ушедшая ближе к рассвету Белка почему-то не торопилась возвращаться.
Причем никто не знал, куда она снова исчезла, а Стрегон, который до последнего следил за Беликом, к собственной досаде, так и не уловил момент, когда он, улучив момент, испарился, не оставив после себя ни следа, ни примяв траву, ни потревожив листья на деревьях. Полуэльф даже начал подозревать, что льстил своему чутью и умению распознавать чужое присутствие. А потом уловил краем глаза какое-то движение и ошеломленно замер: неуловимый пацан как ни в чем не бывало стоял в нескольких шагах от ясеня. Только что там никого не было! Потом мальчишка беззвучно выскользнул из-за барьера и
— Привет всем! Как спалось? — бодро поинтересовалась Белка, скидывая со спины ножны из палисандра. — Уже поели? Молодцы. Хвалю. Вы что-нибудь после себя оставили или мне опять придется охотиться с утра пораньше?
Ланниэль молча протянул ей эльфийскую лепешку. Гончая благодарно кивнула, плюхнулась на торчащий из земли корешок и с жадностью принялась за еду.
— Мм, спасибо, что оставил голодному ребенку пару крошек. А то я не успел: все дела, дела… Лан, а еще есть? Ура! Даже две?! У-ух, ты мне просто жизнь спасешь! Давай сюда!
Братья, полностью собранные и только ждущие команды выходить, неуверенно помялись, словно скаковые рысаки перед забегом. Но Белка не обратила внимания — с видимым удовольствием жевала мягкий хлеб, положив на него какую-то незнакомую травку. Причем если обычному человеку хватало всего половины лепешки, чтобы наесться досыта, Гончей и трех оказалось мало: с сожалением отряхнув ладони, она вытребовала у Ланниэля еще парочку, с аппетитом умяла все и лишь после этого с довольным видом потянулась.
— Мрр, хор-рошо… Еще бы подремать пару часиков, и можно считать себя человеком… Жаль, что вы вскочили ни свет ни заря, а то я бы успел еще поспать.
— Мы разве не торопимся? — осторожно уточнил Лакр, стоя в полном облачении и вместе с побратимами ожидая лишь приказа.
— Торопимся, — с готовностью кивнула Белка, небрежно закинув ногу на ногу. — Но не прямо сейчас, а чуть попозже.
— Кого-то ждем? — первым догадался Картис.
— Угу.
— И кого же?
— Сейчас увидишь… В смысле услышишь, потому что они порой бывают очень шумными. Не всегда, конечно, а только когда сердятся или забывают об осторожности. Но рассердить их как раз несложно: сунуть дулю под нос или сцапать кого-нибудь из малышни, чтобы все стадо обезумело от ярости…
Эльфы быстро переглянулись.
— Бел, ты о чем?
— Об этом, — любезно пояснила Гончая и махнула рукой в сторону барьера. Там вдруг что-то загрохотало, затряслось, будто к месту мира со всех ног неслось немаленькое оленье стадо. Потом пугливо задрожали листья на деревьях, заходила ходуном земля. Вверх взвилась противная мелкая пыль. Затем топот приблизился. Наконец прямо за зеленой стеной, где-то совсем близко, раздалось тяжелое дыхание, а после этого воздух распорол чей-то свирепый рев.
— Это кто? — благоразумно отступил от зашатавшихся деревьев Ивер, на всякий случай изготовившись стрелять по любой твари, которая рискнет сунуть сюда свою морду. — Дикие мамонты? Носороги на прогулке? Хмеры из-за кордона вырвались?
— Не, — отмахнулась Белка, ничуть не обеспокоившись. — Это кабанчики в гости пришли.
— Ты уверен? — опасливо отодвинулся Лакр. Несчастные палисандры уже дрожали так, словно их трясли великаны. На ногах было трудно устоять, так сильно вибрировала земля, а совсем недалеко во весь опор неслось что-то громадное, шумно дышащее и не боящееся никого и ничего. — А ты ничего не напутал? Действительно кабаны?