Дикий Талант
Шрифт:
Ночь идеально подходила для убийства – душная, несмотря на легкий ветерок, и звонкая из-за оголтелого хора насекомых, прятавшихся в траве и на деревьях. Конечно, чуткое собачье ухо и в таком звоне уловило бы тихие шаги крадущихся людей, но, увы, верный пес Хантеров – громадное животное с квадратными челюстями, способными перекусить бедренную кость – уже не мог предупредить своих хозяев. Задушенный лентами Тотема, он лежал на земле, положив голову на передние лапы и, казалось, спал.
Плоский диск луны висел в чистом звездном небе. Из четырех масляных фонарей, освещавших подходы
Крыльцо парадного входа тоже освещал фонарь, но об этом уже позаботился я. Плохое масло сильно чадило, свет в результате выходил такой тусклый, что не привлекал даже ночных бабочек.
Напрягая зрение, я вгляделся в темноту и уловил шевеление возле фонтана, выложенного кашимским розовым мрамором. Цапля послушал меня и посадил туда человека с арбалетом.
В желтом круге света у главного входа мелькнула тень. Жаба? Корнак?
Кажется, все были на местах, ожидая только сигнала.
Когда убийца, носящий малиновый камзол, уснет не до утра, а навеки, пронзенный ударом Цапли, наш вожак прокричит совой. В течение следующей минуты-другой я должен постучать в двери спальни графа Тассела, и едва мой хозяин появится на пороге – заспанный и заторможенный, – перерезать ему одним движением горло. А дальше дело закончится уже без моего участия.
Мы слишком хорошо все спланировали. Едва ли что-то сумеют предпринять даже Выродки.
Еще раз прогнав рисунок ночной резни перед мысленным взором, я медленно и глубоко вдохнул.
Сейчас.
Сейчас начнется.
И потом пути назад уже не будет.
– Ну, двинулись! – свистящим шепотом скомандовал Цапля.
Голос его подрагивал, а ноздри жадно раздувались, точно слуга Тотема пытался взять след жертвы по запаху. Ему не терпелось начать убивать.
Вот тогда я и повторил фразу, что прозвучала утром в кабачке «Беспутная вдовушка». Но только прежде я соврал, а сейчас говорил чистую правду.
– Есть один момент, о котором я забыл тебе сказать.
Голос прозвучал чуть хрипловато, но ровно и спокойно.
Цапля мог сколько угодно думать, что это он – ловкий, быстрый и подозрительный, – успел заметить краем глаза блеск металла и отскочить в сторону. На самом деле все обстояло иначе: я просто дал ему шанс. Убивать Пауку было не впервой, но тот, кем я был раньше, не любил удары в спину.
Очень глупая и непрактичная привычка.
– Что за игру ты затеял?
Цапля даже не удивился.
Я молча двинулся на него, держа кинжал на уровне груди. Застигнутый врасплох, Цапля, тем не менее, не собирался позволить зарезать себя, как поросенка. Слегка пригнувшись, словно для броска в ноги, Цапля двинулся вдоль стены, выбирая момент для ответного удара. Выражение ярости сменилось гримасой, вздернувшей уголки губ в насмешливой улыбке: слуга Тотема считал себя лучшим убийцей, чем я, и теперь, когда ему удалось избежать удара
Как и я, Цапля даже не пытался достать пистолет из-за пояса. Слуга Тотема выбросил руку, из которой со скоростью, недоступной глазу, вылетело черное жало магической татуировки.
Промахиваться Цапле еще не доводилось. И уж тем более не с такого расстояния!
Поэтому он так и не понял, почему я, вместо того, чтобы рухнуть на пол с пробитым черепом, спокойно шагнул навстречу. Приобняв Цаплю, как лучшего друга, я несколько раз быстро вонзил кинжал, метя в печень. Боль и удивление смешались на лице слуги Тотема. Он попытался закричать, но вышел только слабый звук, похожий на всхлип.
– Никогда не убивал себе подобных? – тихо спросил я, глубже вгоняя кинжал в обмякающее тело. – Видимо, нет. А то бы знал, что один Тотем не может причинить вреда другому. Мастера этого не любят.
Он сполз мне под ноги и остался сидеть у стены, уронив руки. Бессильная ненависть какое-то время еще теплилась во взгляде, отравляя последние мгновения Слуги Тотема. Наконец и её стало недостаточно, чтобы удерживать жизнь в теле раба Сагаразат-Каддаха. Голова Цапли упала на грудь, и душа его отправилась в когти Зверемастера.
Моя тайна, в самом деле, стоила и жизни, и души.
И не одной.
Вокруг дома затаились в ожидании сигнала наемники, возглавляемые Жабой – убийцей, ничуть не менее опасным, чем был Цапля.
– Но под Тотемами мы остаемся людьми, а люди тоже умеют убивать. – я вытащил пистолеты из-за пояса мертвеца. – По старинке. Без магии и прочих уловок.
Первый шаг сделан. Теперь свернуть с выбранного пути: скользкого, головоломного и почти наверняка – самоубийственного, уже не удастся.
Дальше я действовал осознанно и решительно. Один за другим со зловещим скрежетом нависли над полками с порохом курки четырех пистолетов, оказавшихся в моем распоряжении. Приготовив оружие к бою, я развязал веревку из белья и застелил постель. Затем сорвал с себя камзол и штаны и бросил их на табурет, оставшись в одном исподнем: чтобы со стороны казалось, будто нападение застигло меня, равно как и прочих обитателей особняка Хантеров, в кровати. Подумав, сдернул шнурок с заплетенной косы, распустил ее и взъерошил волосы, дабы выглядели как у ворочавшегося во сне человека. Может и лишнее, но лучше перестраховаться. Не хватало еще, чтобы недоверчивый лорд Флэшер (или как там его по-настоящему – Корт Малиган?) со свойственной ему скоростью проткнул меня прежде, чем я успею хотя бы рот раскрыть.
Закончив с маскарадом, я встал к окну. Два пистолета положил на подоконник, из двух других хладнокровно прицелился в сторону фонтана, туда, где давеча заметил движение. А потом выстрелил. Сначала раз, затем другой.
Тишина ночи, разбавленная лишь звоном насекомых, умерла в оглушительном грохоте. Вспышки! Кислый белесый дым. И все же я успел заметить, как у главного входа, в пятне тусклого света, нелепо дернулась чернильная тень. Бросив разряженные пистолеты, я схватил вторую пару, и следующий выстрел подсек обладателя тени, заставив с глухим вскриком растянуться на присыпанной гравием дорожке.