Дикий волк (Сборник НФ)
Шрифт:
Потом он понял, что существо заключено в скафандр, который и придает ему громоздкость и неуклюжесть, зеленоватый невыразительный вид гигантской морской черепахи, вставшей на задние лапы.
Оно стояло неподвижно возле стола Хабера, затем медленно подняло левую руку, направив на Хабера металлический инструмент с узким стволом.
Хабер увидел смерть.
Плоский невыразительный голос донесся из локтевого сгиба существа.
— Не делай с другими того, чего не хочешь, чтобы сделали с тобой, — произнес этот голос.
Сердце Хабера билось с
Огромная металлическая тяжелая рука снова поднялась.
— Мы хотим мира, — на одной ноте произнес локоть. — Извести остальных, что мы прибыли с миром. У нас нет оружия. Гибель вызывает страх. Прекратите уничтожение себя и других У нас нет оружия. Наша раса неагрессивна.
— Я не распоряжаюсь военно-воздушными силами.
Хабер запнулся.
— С существами в летающих машинах устанавливается контакт, — сказал локоть существа. — Военное ли это устройство
Порядок слов свидетельствовал, что это вопрос.
— Нет, — сказал Хабер. — Ничего подобного.
— Просим прощение за вторжение.
Огромная металлическая фигура чуть повернулась.
Казалось, она колеблется.
— Что это? — спросила она.
Она указала на механизмы, связанные с головой спящего Орра.
— Элекроэнцефалограф, машина, записывающая электрическую активность мозга.
— Достойно, — сказал чужак.
Он сделал короткий шаг к кушетке, как бы собираясь взглянуть.
— Этот индивидуум яхклу. Все ли ваши индивидуумы способны яхклу?
— Я не понимаю термина. Если вы опишете…
Фигура повернулась, подняла левый локоть над головой, как у черепахи, едва выдающейся над плечами, и сказала:
— Просим простить. Общение при помощи машины коммуникатора изобретена торопливо в очень недавнем прошлом. Просим простить. Необходимо, чтобы мы все двинулись в очень близкое будущее к другим ответственным индивидуумам, охваченным паникой и способным уничтожить себя и других. Спасибо.
Он снова забрался в нос корабля.
Хабер следил, как в темном углублении исчезли большие круглые подошвы.
Рыло подпрыгнуло над полом и вернулось на место. У Хабера сложилось впечатление, что это не просто механическое действие, а точное повторение прежних движений в обратном порядке, как в пущенном наоборот фильме. Чужой корабль отступал, выдрав с ужасным скрежетом остатки оконной рамы и исчезнув в вязком мраке снаружи.
Хабер вдруг понял, что взрывы прекратились, все слегка дрожало, но от извержения, а не от бомб. Далеко за рекой выли сирены.
Джордж Орр неподвижно лежал на кушетке, неровно дыша, порезы и синяки отчетливо выделялись на бледном лице.
Пепел и дым по-прежнему наполняли холодный воздух через разбитое стекло. Ничего не изменилось. Он ничего не делал.
Сделал ли он что-нибудь? Глаза спящего слегка двигались под опущенными веками, ему все еще что-то снилось, иначе не могло быть, ведь Усилитель посылает ему в мозг его собственные импульсы. Почему он не изменил континуум? Почему не перенес их в царство абсолютного мира, как велел ему Хабер? Гипнотическое
— Не садитесь, вы еще не подключены к Усилителю. Что вам снилось?
Орр говорил хрипло и медленно. Он еще не вполне проснулся.
— Тут были чужаки, здесь, в кабинете… Он выбрался из носа одного из их прыгающих кораблей. В окно. Вы с ним разговаривали.
— Но это не сон! Это произошло! Черт подери, придется начать заново. Должно быть, несколько минут назад произошел атомный взрыв, мы все можем погибнуть от радиации.
— О, не в этот раз, — сказал Орр.
Он сел и снял электроды.
— Конечно, произошло. Эффективный сон — это реальность, доктор Хабер.
Хабер уставился на него.
— Вероятно, Усилитель сделал действие сил немедленным, — сказал Орр.
Он по-прежнему сохранял необыкновенное спокойствие. Он, казалось, задумался.
— Послушайте, вы можете позвонить в Вашингтон?
— Зачем?
— Ну, известный ученый в самом центре происходящего. Вас выслушают. Они там ищут объяснения. Кого в правительстве вы знаете? К кому вы можете обратиться лично? Может, к министру здравоохранения? Скажите, что все это результат недоразумения, что чужаки не вторгаются и не нападают. Они просто не понимали, пока не приземлились, что у людей существует звуковая речь. Они даже не знали, что мы считаем себя в состоянии войны с ними. Надо поговорить с кем-нибудь, кто может связаться с президентом. Чем скорее отзовут военных, тем меньше людей будет убито. Ведь гибнет только гражданское население. Чужаки не причиняют вреда нашим солдатам, они даже не вооружены, и у меня впечатление, что в своих скафандрах они неуязвимы. Ясно одно — если не остановить воздушный флот, он разобьет весь город. Попробуйте, доктор Хабер. К вашим словам должны прислушаться.
Хабер чувствовал, что Орр прав, хотя причин для этого не было. Логика безумия. Но тем не менее — он прав. Орр говорил с абсолютной уверенностью.
Почему такой дар дан глупцу, ничтожеству? Почему Орр так уверен, почему он прав, когда сильные, активные люди оказываются бессильными и вынуждены подчиняться слабому орудию? Не первый раз приходила в голову Хабера эта мысль.
В тоже время он тут же направился к столу, к телефону. Он сел и набрал номер министерства здравоохранения в Вашингтоне.
Звонок через Федеральный центр связи в Уте прошел сразу.
Ожидая, пока его свяжут с министром здравоохранения, народного образования и социального обеспечения, которого он хорошо знал, Хабер сказал Орру:
— Почему вы не перенесли нас в другой континуум, где этого просто никогда не было? Так было бы горазд легче, и никто не погиб бы? Почему вы просто не избавились от чужаков?
— Я не выбираю, — ответил Орр. — Разве вы этого еще не поняли? Я просто следую.
— Следуете моему гипнотическому внушению, да, но никогда не следуете полностью, никогда не идете прямо и просто…