Дикое поле
Шрифт:
— Почему вы упомянули о заговоре? — Он поднял глаза на хозяина.
— Потому что султан Мурад не пойдет войной на московитов. Он предпочитает откусывать те куски, которые ближе к его рту, и присоединяет к империи земли, которые с ней граничат, — объяснил Рибейра. — Для «нашей» войны нужен новый султан. А для смены власти всегда устраивают заговор.
Надоедливо жужжала желтая оса, делая круг за кругом над вазой с фруктами, в приоткрытое окно залетал легкий ветерок; слабо поскрипывало кресло под тучным телом португальца. Он искренне сожалел, что появление молодого, красивого синьора Белометти привнесло в его спокойную
— В Риме полагают, что трон Мурада шатается, — нарушил затянувшееся молчание Джакомо.
— Наверное, им оттуда виднее, — саркастически усмехнулся португалец.
— Ну, зачем вы так? — мягко укорил его венецианец. — Неужели мы не сумеем ничего придумать?
— Здесь все непредсказуемо, — развел руками Рибейра — Сегодня так, а проснувшись поутру, находишь совершенно иное. Да, многие недовольны войной Мурада с Багдадом. Особенно недовольны отстраненные им от власти сановники и старая султанша-мать, валиде Кезем. А она имеет достаточно сторонников и способна многого добиться. Обычно, взойдя на престол, султан предает смерти всех родственников мужского пола, чтобы обезопасить себя, но когда падишахом стал Мурад, его брат Ибрагим не был казнен.
— О, это интересно, — оживился Белометти. — А где он сейчас?
— Заточен, — вздохнул хозяин. — Конечно, турки предпримут какие-то меры, чтобы вернуть Азов. Но какие? Скорее всего, они натравят на московитов Крымского хана.
— Уже немало, — улыбнулся венецианец — Ни нам, ни туркам не нужно, чтобы русские вышли к теплым морям. Крым всегда будет у них костью в горле. Может быть, мы найдем человека, через которого сумеем повлиять на события, направив их в нужную сторону? Благодаря отцу Паоло я располагаю достаточными средствами.
Португалец поднял лохматые брови и довольно причмокнул: деньги никогда не бывают лишними! «Думай, думай, Рибейра, — мысленно приказал он себе, — Думай, как и голову под топор не подставить, и выгоду соблюсти. Безвыходных положений не бывает, ищи лазейку, через которую ты улизнешь из скользкого дельца да еще прихватишь хоть немного золота».
— Как вы намерены сноситься с Римом? — поинтересовался он.
— Через вас, уважаемый сеньор Вейга. Надеюсь, между нами не возникнет разногласий?
— Конечно, конечно! Кстати, вы можете остановиться у меня, если это не нарушает ваших планов.
— С удовольствием принимаю ваше любезное предложение, — согласился Белометти.
Рибейра отогнал осу и неожиданно рассмеялся, глупец, как он раньше не додумался? Вскочив, он возбужденно заметался по комнате, мысленно прикидывая все за и против счастливо найденного решения. Пожалуй, он укажет синьору Белометти путь в пасть льва, а сам останется в стороне, наблюдать, как он туда полезет и сумеет ли выбраться.
— В чем дело? — Джакомо недоуменно поглядел на него.
Рибейра быстро обернулся:
— Я
— Фасих-бей? Кто это?
— Бывший кизлярагасси, евнух, начальствующий над покоями султана.
— Это высокая должность?
— О, весьма! — Вейга уселся в кресло напротив гостя и закинул ногу на ногу. На душе у него пели райские птицы, и жизнь вновь казалась прекрасной. — У султана огромный штат слуг и приближенных: постельничий, хранитель белья, хранитель верхней одежды, главный брадобрей, держатель полотенца, держатель тазика для бритья, капуагасси — евнух, распоряжающийся внешним двором при гареме, евнухи гарема и многие, многие другие. Но кизлярагасси — одна из самых высоких должностей.
— Однако ваш Фасих-бей уже не у дел?
— Верно. Но он готов на все ради власти! И близок к партии старой султанши. У него широкие связи при дворе. Правда, старик очень хитер, вероломен и жесток. Нам будет нелегко завоевать его доверие.
— Он богат? — уточнил Джакомо.
— Фантастически! Но скуп, как последний ростовщик. Сами понимаете, женщины его не интересуют, но и он имеет слабости.
— Они вам известны?
— Естественно! Я не зря провел здесь столько лет, — самодовольно усмехнулся португалец. — Фасих-бей обожает хороших лошадей и всегда ездит на кобылах масти Магомета.
Венецианец озадаченно поглядел на хозяина дома: о такой масти ему слышать не доводилось, он даже не подозревал, что лошади могут быть как-то связаны с именем пророка мусульман.
— Да, да! Согласно легенде, пророк ездил на рыжей кобыле с белым чулком на левой задней ноге и звездочкой во лбу, — объяснил Рибейра. — Фасих-бей искренне верит, что с тем, кто сидит на кобыле такой масти, никогда не случится дурного.
— И вы хотите?..
— Придется немного потратиться. — Португалец придал лицу озабоченное выражение. — У меня есть связи среди барышников на конном рынке. Они подберут нужную лошадь. А после мы придумаем, как сделать, чтобы Фасих-бей попался на нашу удочку.
— Не стойте за ценой. — Белометти бросил на столик шелковый кошелек. — Евнух не должен сорваться с крючка!
Звон золота всегда ласкал слух Рибейры лучше всякой музыки. Но он сдержался и не схватил кошелек: зачем открыто проявлять алчность? Посланцу отца Паоло наверняка придется надолго задержаться в Константинополе, и за это время нужно выкачать из него как можно больше монет…
— Со мной еще один человек, — равнодушно сообщил Джакомо. — Он прожорлив и много пьет. Будьте добры, распорядитесь приготовить для него отдельную комнату.
— Хорошо.
Рибейра прикрыл глаза набрякшими веками: уж не прислал ли отец Паоло вместе с венецианцем своего соглядатая? Но отказывать в приюте посланцам генерала иезуитов теперь поздно.
— Надеюсь, он недолго будет обременять нас своим присутствием, — с ехидной улыбкой заметил Белометти.
И Рибейра понял: гость сделает все, чтобы полностью развязать себе руки. Ну что ж, тем лучше…
Когда Фасих-бея доставили на рынок, торговля была в самом разгаре. Потные носильщики опустили на землю паланкин, и старик раздвинул занавески, чтобы лучше видеть шумное скопище людей и лошадей. Расшитые шелками седла, узорчатые стремена и украшенные чеканными бляхами уздечки его не интересовали. Темные глаза Фасих-бея быстро заметили высокую рыжую кобылу с длинной гривой.