Диктаторы обмана: новое лицо тирании в XXI веке
Шрифт:
Сегодня этот подход часто критикуют за наивность. Но на практике он был довольно успешен. Первые два десятилетия после окончания холодной войны были отмечены огромным экономическим и политическим прогрессом. В 1990–2010 гг. мировой доход на душу населения вырос на 60 %. В межгосударственных войнах погибло меньше людей, чем за любой другой двадцатилетний период после Второй мировой войны 79 . Число электоральных демократий выросло с 29 до 53, а либеральных демократий – с 28 до 45 80 . Фактически самые большие проблемы возникали тогда, когда западные страны выходили за рамки помощи в целях развития и интеграции и, добиваясь смены режима, применяли военную силу. Например, вторжения в Афганистан и Ирак хотя и свергли жестокие диктатуры, привели к затяжным войнам, стоившим бесчисленных жизней
Поддержка развития и интеграции представлялась разумным шагом, но исполнить задуманное, как и в случае политики сдерживания, оказалось нелегко. Во-первых, Запад не вполне последовательно соблюдал взятые на себя обязательства. Какие-то страны назначались фаворитами, к другим относились с пренебрежением по причинам, имевшим отношение к внутренней политике стран-доноров. Западные страны продолжали поддерживать своих любимых диктаторов, делая вид, что верят их обещаниям реформ. Франция оставалась верной некоторым сомнительным африканским друзьям, например, президенту Конго Дени Сассу-Нгессо или президенту Чада Идрису Деби, а Великобритания и США спускали на тормозах сообщения о нарушениях прав человека, совершенных их сателлитами, такими как президент Уганды Йовери Мусевени 81 .
Во-вторых, даже когда западные правительства и организации руководствовались самыми лучшими побуждениями, они зачастую действовали непродуманно. В этом случае они оказывались легкой добычей для недобросовестных диктаторов. НАТО и ЕС изначально были западными объединениями стран-единомышленников, принимавшими решения методом консенсуса; их структуры не предусматривали механизмов наказания тех государств-членов, которые злоупотребляли правилами, особенно если формально правила соблюдались. Западные многосторонние организации основывались на общих ценностях и взаимном доверии и не обладали инструментами, чтобы сдерживать или применять санкции к тем, кто вел себя недостойно.
Вместе с тем западные лидеры не смогли предсказать, как интеграция скажется на обществах их стран. Они думали, что автократии и бывшие автократии можно будет ассимилировать в глобальную экономику без отрицательных эффектов для самого Запада. Но интеграция – процесс двусторонний. Торговля с Китаем после его вступления в ВТО в 2001 году принесла существенные выгоды и Китаю, и Западу в целом. Но от конкуренции с китайскими производителями пострадали отдельные работники и целые отрасли; западные лидеры оказались не способны справиться с этим вызовом. Не смогли они предугадать и то, что восточная коррупция проникнет в западный мир. Они облегчали свободу передвижения капитала, снижали зарегулированность бизнеса и снимали торговые барьеры в отношениях с бывшими врагами; но западные правительства почти ничего не делали для защиты своих обществ. Внутри внешне реформированных институтов бывших автократий сохранились старые структуры, которые смогли быстро договориться со своими западными «партнерами». Расширение открытости должно было сопровождаться генеральной уборкой у себя дома, чтобы освободиться от всех, кто эксплуатирует банковскую тайну, льготные налоговые режимы, сети для сбора информации и прибегает к услугам организованной преступности. Но этого не произошло – или, по крайней мере, не сразу и не в достаточном объеме. Интеграция между странами сделала Восток больше похожим на Запад. Впрочем, она сделала и Запад более похожим на Восток.
Из этого опыта необходимо извлечь уроки на будущее. Ни сдерживание, ни общее развитие и интеграция, опробованные в прошлом, не отвечают новым вызовам в полной мере. Элементы военного сдерживания нужны по-прежнему как средство от оппортунистической агрессии на границах России и Китая. Но с учетом гигантского населения Китая, его технологической мощи и размера ВВП, превосходящего американский, Запад не может сдерживать эту страну бесконечно. В среднесрочной перспективе не существует альтернативы интеграции Китая и других соперников Запада – и это нормально, потому что модернизационный коктейль работает,
Но подход Запада к интеграции недемократических режимов должен стать более продуманным.
На что это может быть похоже? С нашей точки зрения, интеграция должна осуществляться на принципах сдерживающего взаимодействия. Запад не должен отказываться от контактов. Но не следует и ждать, что интеграция автоматически лишит диктаторов влияния и склонит их к сотрудничеству. Скорее Запад должен пользоваться функциональными связями стран как рычагом, чтобы защищать свои интересы и подталкивать диктаторов к свободному правлению. Проблема в том, что диктаторы тоже не будут сидеть сложа руки. Они постараются воспользоваться взаимозависимостями для продвижения собственных интересов и ослабления демократии. Западные лидеры должны научиться обыгрывать их в этой игре.
Есть эксперты, которые считают, что правильнее было бы просто разорвать связи с автократиями. Они выступают за защиту рынков, резкое ограничение иммиграции и сосредоточение на внутриполитической повестке. Но на самом деле изоляция невозможна. Так или иначе в ближайшие десятилетия взаимопроникновение будет усиливаться. Даже если затормозится экономическая глобализация, технологический прогресс, экологические угрозы и смертоносные патогены не признают границ. Запад может либо выступать лидером актуальной мировой повестки, либо уступить глобальное лидерство другим.
Как сделать политику сдерживающего взаимодействия эффективной? Иметь дело с диктаторами трудно, и наш рецепт, конечно, не идеален. Но если исходить из того, что мы знаем о диктатурах страха и диктатурах обмана, можно выделить несколько принципов, которые помогут определиться с выбором стратегии.
Принцип первый – бдительность. В последние 30 лет диктаторы обмана ускользали от внимания Запада благодаря своей способности имитировать демократию. Запад слишком медленно разбирался в их уловках и слишком долго доверял автократам, заверявшим, что они твердо встали на путь свободного правления. Западные страны должны активнее выявлять многочисленные связи – часто неочевидные, – которыми они соединены с миром авторитарных правителей. Как мы видели, диктаторы отмывают деньги, крадут промышленные секреты, подкупают политиков, взламывают государственные компьютерные сети и распространяют пропаганду в социальных сетях на Западе. Конечно, власти демократических стран пытаются обнаруживать и пресекать подобные действия. Но регулярные скандалы говорят о явной недостаточности их усилий.
Поэтому в процессе взаимодействия с диктатурами важно сохранять бдительность. Для этого потребуется инвестировать больше средств и сил в финансовый мониторинг, контрразведку и кибербезопасность 82 . Необходимо также обмениваться информацией и координировать действия как на межведомственном уровне, так и между странами-союзниками. Чтобы мониторинг был эффективным, он должен быть не слишком обременяющим. Есть две опасности: реакция Запада на политические угрозы может оказаться как слишком слабой, так и слишком сильной. Многочисленные требования к отчетности не исполняются, потому что перегружают госслужащих обременительной бумажной работой. Необходимо создать простые в использовании и высокопроизводительные системы сбора данных, при этом гарантирующие конфиденциальность.
Критически важны гибкие механизмы расследований действий диктаторов. В этой работе западные правительства должны сотрудничать с негосударственными игроками. Такие группы, как «Bellingcat» и «ICRJ», показали, сколько информации можно извлечь из открытых источников и утечек. Краудсорсинг и машинное обучение позволят Западу углубить понимание текущих мировых событий. Следует привлекать к решению этих задач передовые технологические компании, вне зависимости от их размера. У западных правительств и технологических корпораций общая цель – сохранить и упрочить либеральную демократию. Но до сих пор они редко сотрудничали в этой области. Им нужно забыть о разногласиях и стать партнерами, чтобы направить против диктатур технологический потенциал Кремниевой долины.