Диктиона. Пламя свободы

Куницына Лариса

— Вопрос в том, на чьей стороне будешь ты, — негромко произнёс он, глядя на меня.

Это был действительно важный вопрос, и он мне не понравился. Я уже привыкла к тому, что Кристоф вершит правое дело, и всегда старалась поддерживать его, но я теперь знала и Кибелла, и не могла понять, что он может сотворить такого, что Кристоф ополчится на него. Нужно было признать, что я уже давно попала под обаяние незаурядной личности лесного короля. Он стал моим другом, а для меня друзья всегда значили очень много.

— Я поддержу того, кто будет прав, — наконец, решила я, но решение оказалось неверным.

— У каждого

своя правда, — возразил он. — Каждый может быть прав по-своему.

Я вздохнула.

— В любом случае, я займу ту позицию, какую посчитаю верной в тот момент. Ещё ничего не случилось.

— Не знаю. Не уверен… — Кибелл продолжал смотреть на меня. — Он появился здесь, и я не могу признать его частным лицом, как тебя. Его потенциал слишком силён. Может, по вашим меркам ты и сильнее его, может, просто не слабее, но я вижу разницу. В тебе превалирует женское начало, начало миротворчества и сбережения. А он — мужчина и воин. Он агрессивен, даже если сам так не считает, И он пришёл сюда, имея цель, и его цель может идти в разрез с моими интересами. А я не остановлюсь, даже если у меня перед глазами возникнет ангел с огненным мечом. Это мой мир, и здесь я имею право. Диктиона — эта не просто уголок вселенной, где кто-то может решать свои проблемы, будь этот кто-то хоть богом. Мы — не муравьи под ногами. Я это говорю тебе и скажу кому угодно. Если у тебя будет такая возможность, посоветуй ему убраться отсюда, если он действительно не хочет стать моим врагом.

Я была подавлена. Самое ужасное, что Кибелл совершенно верно уловил один из основных и весьма печальных принципов Вечной битвы: мир, где она происходит, превращается в ристалище, где решаются глобальные задачи, и потому нередко она идёт в ущерб жителям этого мира. Я всегда выступала против этого, да и Кристоф считал, что так быть не должно. Что толку уничтожать Тьму, если погибшие в огне битвы не увидят Света? Но когда доходит до драки, кто из нас вспоминает об этом? Но он сказал, что это не миссия, значит, поединка не будет. Я ухватилась за эту мысль.

Кибелл по-прежнему смотрел на меня и ждал ответа.

— Я люблю Диктиону и тех, кто живёт здесь, — произнесла я. — И я как защищала, так и буду защищать вас, даже от него, потому что он действительно чужак здесь. Но я не обнажу против него меча. Я могу только убеждать. Что же касается совета покинуть планету… Ты сам сказал, что он мужчина и воин, он сам принимает решения.

Кибелл нахмурился. Мне показалось, что он сейчас заявит, что разочарован мной, но он промолчал.

V

Утро вставало над Диктом, когда Крис Джордан вышел из леса. Ему не хотелось покидать прохладную сень деревьев, где уже начинали звучать птичьи трели. Он бродил по лесу всю ночь, отчасти чтоб не наткнуться на отряды местных, которые подходили к столице и разбивали свои лагеря на полянах и в чащобах. Но, кроме того, ему просто нравилось идти по едва заметным звериным тропкам, встречать животных, которые смело смотрели на него поблескивающими во тьме глазами, слышать лесные звуки, разносившиеся на целые километры, и вдыхать густой запах хвои, листвы, трав, ягод, грибов, мха, мокрых камней. Он влюбился в этот лес, потому что он напомнил ему тот, что был его домом на заре его бесконечной жизни. Он то снова ощущал себя ребёнком, то вдруг начинал думать, что прожил столько

лет и жизней, что на самом деле уже давно является стариком. И, может быть, не зря он оказался здесь, и его жизнь сделала виток, он пришёл к чему-то, что должен понять, чтоб жить дальше и идти вверх, а не возвращаться на уже пройденный путь. Он даже пытался понять, что бы это могло быть, но двери перед ним были закрыты, и он так и не смог уловить и намёка на то, что должен был усвоить.

Он подошёл к заградительной цепи вокруг лагеря Хорста и сразу же увидел направлявшегося к нему Френсиса. Тот был явно раздражён, а по бокам тут же возникли крепкие ребята, которые весьма недвусмысленно держали руки на лучемётах.

— Где мальчишка? — крикнул Френсис ещё издалека. — Ты знаешь, что это действительно был принц? Мне показали снимки, сделанные нашими агентами на Пелларе.

— Я и без того знал, что это он, — проговорил Крис. — Я отпустил его. Думаю, что он уже у своих.

Френсис так и застыл на месте с округлившимися глазами.

— Он сбежал? — тихо уточнил он, бросая и Джордану, и себе соломинку, но тот покачал головой

— Он пытался дважды. Ему не удалось. Я лучше него умею выживать в лесу. Мальчишка не хотел умирать. И это понятно, он ещё очень молод. Я не стал брать грех на душу. Он на свободе.

— Ты поступил, как изменник! — зашипел Френсис.

— Загляни в мой контракт, и ты поймешь, что это не так. Я не обязан принимать участие в военных действиях и конвоировать пленных.

— Но ты вызвался!

— Да. Я это подтверждаю. Ты можешь быть спокоен. Я полностью отвечаю за свои действия, и ты здесь ни при чём.

— Ты сумасшедший, Джордан, — покачал головой Френсис. — Я доложил в штаб о пленнике, и там знают, кто он. Мне приказано доставить его туда, а если ты явишься один, то тебя. Ты знаешь, что это значит? Рахут в ярости. Ночью был взорван крейсер. Его уничтожило огромное НЛО. Никто не знает, откуда оно появилось и куда делось. До столицы дошло не больше двух тысяч наших. Мы ещё ждём тех, кто мог отстать, но, судя по тому, что леса вокруг кишат местными, мы больше никого не дождёмся. А ты вырываешь у него из рук такой козырь.

— Он бы не смог его разыграть, — равнодушно произнёс Крис. — Загубил бы мальчишку и ещё больше обозлил местных.

— Тебя казнят, и дай бог, чтоб не очень жестоко.

— Мне всё равно… — Джордан обернулся на лес, темневший за мягкими клубами утреннего тумана. — Всего лишь ещё одна жизнь… И одна смерть. Ты сам поведёшь меня туда?

— Мне приказано, — кивнул Френсис.

Джордан отстегнул от пояса эфес старинного меча и вынул из ножен древний кинжал с серебряной насечкой на клинке.

— Если я умру, а ты выберешься отсюда, отвези это всё на Рокнар, моему сыну. Он сохранит.

И Джордан с прежней невозмутимостью развернулся в сторону городских ворот. Он прошёл со своими конвоирами по улицам города, пересёк огромную королевскую площадь, заставленную боевой техникой, с любопытством глядя на невообразимо большой и красивый дворец. Ему было жаль, что он не может осмотреть его внимательней, но его сразу отвели в подземелье и заперли в каменной камере, совершенно тёмной и очень душной. Присев на пол в углу, он откинулся спиной на стену и закрыл глаза. Он надеялся, что у него есть несколько часов, чтоб отдохнуть после бессонной ночи.