Диктиона. Пламя свободы
Шрифт:
Тахо снова ощутил спокойствие и свернул на боковую орбиту, а потом дальше, в космос. Ему хотелось плакать, было обидно и страшно, но он знал, что теперь нет надежды, и есть только долг, благо Диктионы. Пусть будет так…
IV
Мы напряжённо смотрели на экран локатора. Я так и не поняла, что хотел сделать Тахо, но ясно, что ничего разумного он сделать не мог. Не таранить же он собирался эту махину! В любом случае, он подошёл слишком близко. Опасное расстояние сокращалось стремительно, и я настойчиво колотила по кнопкам кибера связи. Тахо молчал. Он по-прежнему не слышал меня. Я уже забыла о Кибелле и лишь, мельком бросив
— Что это?
Я снова взглянула туда. Тахо удирал. Не знаю, что там происходило, но он вертелся как юла. Он бросал катер из стороны в сторону, проваливался вниз, резко уходил на вираж, а потом вдруг вкручивал «Хатху» в жестокий штопор.
— Они его обстреливают, — проговорила я.
Тахо оказался отличным пилотом. Слишком хорошим для такого зелёного мальчишки, но в нём было что-то такое, в этом вундеркинде поневоле…
Сзади послышались голоса. Кто-то подошёл к нам и, посмотрев в сторону, я увидела Донгора. Он встал по другую сторону и тоже смотрел на экран.
— Они включили урановую защиту, — сообщил он. — Я видел это на экране Зеркала Аматесу.
«Какой-нибудь прототип локатора по-диктионски», — подумала я. Тахо уходил, и у меня затеплилась надежда, что он уцелеет. Кибелл напрягся рядом и стиснул моё плечо так, что я поморщилась от боли.
— Что это? — повторил он.
Я смотрела на экран и не верила своим глазам. Крейсер двинулся с места, и его пятно поплыло в сторону маленькой звёздочки «Хатхи», всё больше набирая скорость.
— Они рехнулись… — пробормотала я, не веря глазам. Догонять на крейсере гоночный катер? Господи, чем же он их так достал? Я знала, что у него дар дразнить гусей, быков и драконов, но ведь на сей раз он даже не включал рацию!
— Он движется к поверхности планеты… — заметил Донгор, посмотрев на приборы.
Может быть, это шанс. Крейсер слишком велик, чтоб иметь возможность сесть на планету. Наверно, он вообще не приспособлен для атмосферы и не сунется сюда. Может быть…
Но звездочка «Хатхи» снова свернула и понеслась по орбите, потом, соскочив с неё, полетела в космос, продолжая петлять как загнанный заяц.
— Что он делает? — Кибелл взглянул на меня.
Если б я понимала больше него! Может, у Тахо появилась идея, может, он просто в конец обезумел от страха. Я снова застучала по клавише.
— Да включи же ты, наконец, связь, глупый щенок! — зарычала я. — У тебя же катер! Если петлять шире, если увеличить радиус манёвра, ты в два счёта уйдёшь от этой штуки! Она же неповоротлива, как черепаха!
Но связи не было. Тахо удирал неизвестно куда, а потом снова свернул и Донгор охнул. Я изумленно взглянула на него. Придворный механик с ужасом смотрел на экран.
— В чём дело? — в один с Кибеллом голос спросили мы.
— Донгран… — прошептал Донгор, и я увидела, как его лицо заливает бледность. — Он идёт прямо на Донгран!
Я взглянула на экран, но ничего не увидела. Однако спустя мгновение рядом раздался звук, от которого мне стало не по себе. Кибелл хрустнул пальцами.
— Сверни… — прошептал он. — Сверни, Тьма тебя забери!
Я с изумлением взглянула на него. Лицо короля исказилось как от боли, а сзади раздалось чьё-то сдавленное бормотание и, обернувшись, я увидела Хэрлана. Вперив в экран горящий взгляд, он бормотал что-то похожее на молитву. Я ничего не понимала, и мне стало жутко. Я снова взглянула на экран и, наконец, увидела это. Прямо по курсу «Хатхи»
— Нет… — отчаянно зашептал Донгор, мотая головой. — Только не Донгран! Только не он…
— Замолчи! — скрипнув зубами, перебил его Кибелл. — Замолчи, брат.
Он, не отрываясь, смотрел туда, где сближались по одной линии три объекта. Молитва за моей спиной стала громче и отчетливей, Слова, которых я не понимала, раздражающей дробью слетали с уст монаха. Звёздочка вдруг нырнула в сторону. «Хатха» ушла с траектории, оставляя двух гигантов один на один. Я стиснула кулаки, Кибелл подался вперёд, а Донгор наоборот шарахнулся в сторону и, отвернувшись, сжал голову руками. Хэрлан смолк, и в салоне нависла гнетущая тишина. А потом экран вспыхнул. Я ошалело смотрела на расплывающееся по зелёному полю пятно. Это был взрыв, но он произошёл слишком рано, ещё до столкновения, и взорвался крейсер, а Донгран вдруг отчётливо обрисовался на экране, и я увидела идеальный элипс.
С улицы раздались крики. Я увидела ещё одну вспышку, но уже за лобовым экраном, словно на улице снова наступило утро.
Кибелл сорвался с места и выскочил из салона, за ним устремился Донгор, а следом я. Краем глаза я увидела, как Хэрлан округлившимися глазами смотрит на зелёный экран локатора.
На улице было светло, и где-то за туманом полыхало желтоватое пятно, похожее на новое солнце. Я смотрела вверх, пытаясь разобрать хоть что-то, а потом увидела, что все бегут в сторону леса, за пределы пустоши и тумана. Я кинулась туда и, вылетев в перелесок, замерла, задрав голову. Взрыв уже начал меркнуть и сжиматься, в его желтизне всё ярче проступали красные, а затем багровые, затухающие всплески. Но туда никто не смотрел. Рядом с ним ярко горел белым светом чисто очерченный эллипс, по которому пробегали молнии, а по периметру, как цепь звёзд, полыхали огни. Бортовые сигнальные огни гигантского звездолёта.
— Он сам постоял за себя! — услышала я неподалеку голос Кибела. Он смеялся как ребёнок и размахивал руками. — Эй, кто-нибудь! Позовите Хэрлана! Всех монахов! Пусть смотрят! И горные егеря пусть посмотрят на своего сияющего бога! Вот он! Великий «Донгран», принесший на Диктиону наших братьев и благую весть любви и мира отца нашего Аматесу!
Я смотрела вверх, стараясь запомнить этот странный звездолёт, такой древний, что страшно даже подумать, но по-прежнему грозный и непобедимый. Это было прекрасное зрелище на фоне синего, темнеющего неба. А потом он начал меркнуть и вскоре пропал.
— Всё! — счастливо улыбающийся Кибелл подошёл ко мне. — Перезарядился и восстановил экран-поле, как вы это называете… — он с хитрой усмешкой смотрел на меня. — Как тебе наша техника? Тысячи лет, а всё как новенький!
— Так это звездолёт Сынов Аматесу? — спросила я. — Тот, на котором прилетели старички с банком генетического материала?
— Именно… — он с обожанием взглянул в небо, на уже невидимый корабль. — И наши глаза и уши во вселенной. Он ведёт наблюдение и передаёт данные на планету. Он держит под контролем всю поверхность Диктионы. Потерять его — это значит не просто лишиться реликвии, а утратить столь необходимый нам контроль.