Дилетант галактических войн

Михеев Михаил Александрович

Противостоящие им войска Диктатора (покойного, но, увы, оставшегося для местных реальным вождём — похвальная верность присяге, даже жаль было, что нельзя оставить их в покое, слишком велика была опасность создать нездоровый прецедент и пример для подражания другим планетам) располагали оружием более совершенным, но в основном ручным, тяжёлого вооружения у них изначально было мало, а после того, как поработали имперские истребители, не осталось вовсе. Вообще наступление велось только потому, что имперские истребители непрерывно висели в воздухе, выкашивая любой очаг сопротивления. Шурманов вон и попросился в рейд для того, чтобы подавить такой стихийно образовавшийся очаг в развалинах полуразрушенного завода — там было немалое количество непонятно как уцелевших зениток, которые

валили ракеты ещё на подлёте, и уже дважды имперские истребители уходили оттуда, дымя и кренясь, так и не прорвавшись к цели. Ковалёв, по чести говоря, уже готов был отдать приказ флоту на орбитальный удар, но Шурманову очень не хотелось гробить планету, уж больно она была красива. Здесь вообще всё было красивым, а закаты и восходы были вообще непередаваемы — изумрудно-зелёное солнце раскрашивало атмосферу в такие оттенки, что вышибали слезу восхищения у самых прожжённых циников.

Истребители сейчас как раз отваливали от авианосца, к ним присоединялась штурмовая группа с линкора. Ковалёв поморщился — ему было бы намного легче идти сейчас на головной машине, чем ждать здесь, но увы… Ладно, всяк сверчок знай свой шесток.

Им повезло ещё, что относительно небольшое население планеты было почти полностью сосредоточено в трёх крупных городах и нескольких десятках посёлков. Будь население более разбросано по планете, контролировать такую территорию наличными силами было бы невозможно, а бороться с партизанами — тем более. Но захватить города оказалось намного проще. Во-первых, их было проще блокировать, а во-вторых, два города из трёх удалось накрыть парализующим излучением, и местные прочухались, уже когда по городам ходили оккупанты. С третьим городом, планетарной столицей, вышло заметно сложнее — ПВО там было подавлено не полностью, потому как удары по ним неизбежно разрушили бы жилые кварталы, а империи не нужны были лишние жертвы. В результате фокус с излучением не прошёл. Частично получилось применение усыпляющих газов, но как раз с ними местные бороться умели, противогазы ещё никто не отменял. В полный рост начала вырисовываться перспектива медленного, квартал за кварталом, штурма, причём стрелять, похоже, будет каждый камень. И тут им повезло снова.

В каждом, даже самом тоталитарном, обществе есть оппозиция. Варианты её действий варьируются очень широко — от перешёптывания на кухне (как интеллигенция в России) до буйного неповиновения и открытого предательства. И если тот же интеллигент в случае нужды чаще всего идёт защищать родину и, говоря по чести, воюет порой очень хорошо, то буйные демократы готовы помогать любому, кто против существующей власти. Причём не важно, насколько эта власть справедлива — демократов, как бы они ни назывались, устраивает только вариант, когда все разделяют их идеи, а сами они — главные у кормушки. Самое забавное при этом, что они, как правило, сами по себе не годны ни на что, абсолютные неудачники, примеров тому в истории немало. Результаты порой бывают страшными, Гитлер ещё не самый худший вариант.

Такие либерасты и вышли на связь с Ковалёвым, в два счёта предали и продали своих соотечественников и теперь занимались активным саботажем. Было их очень немного, но тем удивительнее становится тот факт, что палки в колёса обороняющимся они вставляли потрясающе ловко. Именно их Ковалёв ненавидел. Но во многом благодаря их деятельности имперские солдаты практически завершили штурм столицы и теперь занимались зачисткой.

Экран приёмника подёрнулся рябью — перебивая и глуша остальные станции, пошла передача из дворца правительства. Станция у них была мощная и продержалась в эфире почти полминуты, пока корабельные глушилки не заткнули её начисто. Ковалёв успел рассмотреть сквозь помехи женщину в камуфляже, с жаром требующую продолжать сопротивление.

— Кто такая? — спросил он сердито, прижав клавиш прямой связи с разведотделом.

— Информация отсутствует. Постараемся…

— Незачем стараться, — перебил их Ковалёв. — Эту мадаму взять живой и желательно целой, с ней и будем вести дела.

— Слушаюсь.

Полковник отключился, а секунду спустя на мостик вошёл капитан Иосселиани,

чётко, по-уставному, козырнул. Ковалёв усмехнулся, кивнул ему и, привычно включив полог бесшумности (предстоящий разговор был несколько важнее, чем решение судьбы местной оппозиции), вместо приветствия, спросил:

— Пётр… э-э-э… Багратович. Как вы смотрите на то, чтобы стать президентом Грузии?

Глава 2

— Я не совсем понимаю… Не совсем понимаю причину этого предложения. — Капитан позвякивал ложечкой в стакане, они с Ковалёвым сидели за столом, наблюдали за панорамой сражения, разворачивающегося на планете, и пили. Иосселиани — чай, Ковалёв, как обычно, кофе. — Взять власть в Грузии можно взводом наших десантников. Или батальоном российских. При чём здесь я? Я ведь не политик.

— Ну, Пётр Багратович, зато вы — этнический грузин. Сколько с нами таких, как вы? Не считали?

— Ещё трое.

— Да, трое. Один — кок на эсминце… Шашлык, конечно, готовит — закачаешься, но толку от него как от боевой единицы чуть, а в качестве лидера он вообще ни на что не годен. Второй, если помните, лейтенант десанта. Мальчишка, к тому же спеси слишком много, хотя, конечно, храбр… Понты со временем пройдут, но мы живём сейчас, так что в настоящее время он для этой миссии не годен. Третий — механик на эсминце. Посредственный механик, особым уважением у экипажа не пользуется, а нам нужен именно лидер. Вы уж извините, Пётр Багратович, но умение петь, равно как и умение говорить тосты, не слишком нужно нам сейчас. Вы же подходите идеально — боевой офицер там, хороший старший помощник здесь, люди вас уважают. Поэтому в качестве главы этого государства вы будете способны на многое. Я могу, конечно, послать на эту миссию кого-то ещё, но вам многое будет проще сделать именно из-за вашей национальности, согласитесь, русскому будут подчиняться только из страха, а штыки — опора ненадёжная.

— Но зачем вам это вообще?

— А это будет тестом, — улыбнулся Ковалёв и, видя непонимающие глаза собеседника, пустился в объяснения: — Вы поймите, как бы ни поворачивалась ситуация, нам нужен на Земле союзник. Лично я союзником вижу Россию хотя бы потому, что сам там родился и прожил всю жизнь. И почти все наши тоже из России, даже если и являются представителями других национальностей, как вы, например. Не знаю пока, договоримся ли полюбовно, но если нет, просто возьмём власть, не так уж это и сложно. Но в любом случае надо подготовить почву. И начать лучше всего с наведения порядка в каком-нибудь государстве типа Грузии. И посмотреть, как отреагируют остальные, те же США. Вмешаются — настучать по рукам и отбить желание лезть в наши дела, а когда выдрессируем их, создать потихоньку буферную зону вокруг России. Ну и потренируемся заодно на случай, если власть на родине брать придётся. Мысль понятна?

— Понятна, — с обречённым выражением лица ответил Иосселиани. — Только я ведь думал в космосе остаться, надеялся, что одно из этих трофейных корыт…

— Командиром хотели стать? Похвально. Так кто вам мешает? Это ведь будет не ваше постоянное место работы, а, считайте, командировка. Вернётесь, получите свою коробку. Как вам эта?

Как раз в этот момент совсем рядом с «Громовой звездой», по чуть более низкой орбите, проплывала громада трофейного линкора. В какой-то момент она заняла всё пространство экрана, невольно подавляя своими размерами. Выглядела махина неважно — в бортах зияли дыры, корпус был весь в проплешинах обожжённой брони, но всё равно это был КОРАБЛЬ, корабль, пришедший из эпохи величия империи, почти что современник их собственных…

Перехватив мечтательный взгляд Иосселиани, Ковалёв улыбнулся уголками губ. Змей-искуситель местного разлива — ему порой нравилась эта роль.

— За год отреставрируют. В принципе можно и быстрее, все технологические цепочки у нас сохранились, но он в местные доки просто не влезет, придётся гнать к себе, а это время. Ну и двигатели надо с нуля восстанавливать — наши инженеры, когда маршевые двигатели смотрели, вообще за головы схватились, такого там местные чудики наворотили… А знаете, что самое смешное?