Дилетант
Шрифт:
Поезд отправлялся через час.
И Варя убежала, оставив Олесю в приятном обществе мертвых насекомых.
— Один билет до Шлимовска, пожалуйста, — сказала Олеся, протягивая в окно кассы деньги и Варин паспорт. — Плацкартный.
Кассирша посмотрела на экран компьютера и ударила по клавишам с рихтеровской страстностью.
— Еще шестнадцать семьдесят, — бросила она. — Комиссионный сбор.
Олеся утратила способность говорить, а заодно и думать.
— А у меня нет, — вымолвила она с трудом. — А нет билета подешевле? В
Кассирша отрицательно покачала головой и молча вернула деньги и документ.
Убитая горем Олеся медленно отошла от кассы, а потом со всех ног бросилась искать Варю или Елизавету Федоровну. Уж семнадцать-то рублей они бы ей одолжили! Безрезультатно пробегав час, Олеся с тоской посмотрела вслед уходящему в Шлимовск поезду. Она глотала слезы, и все вокруг думали, что девочка проводила в дальнюю дорогу любимого человека.
— Здрасьте, я снова к вам! — объявила с порога Маша.
Элла Михайловна расцвела широкой улыбкой:
— Доброе утро, Мария! К Игорю Палычу?
— Да.
— А его сейчас нет, — обстрогала ножичком Маши-но сердце секретарша. Но должен вот-вот появиться.
— Тогда я подожду!
Маша плюхнулась в кресло напротив секретарского стола.
Следующие тридцать минут Маша терпеливо слушала лекцию о месте строительной компании «Триумвират» в деловой жизни Шлимовска. Язвительная журналистка в другом случае не пожалела бы яду для разговорчивой собеседницы, но сейчас она была заинтересована в добром расположении шведовской секретарши.
— Вы даже не представляете, Элла Михайловна, как интересно с вами беседовать. В Шлимовск стоило приехать только для того, чтобы познакомиться с вами.
Секретарша зарделась. В дверях появился генеральный директор «Триумвирата». Нельзя сказать, что он завыл от радости, увидев в приемной Марию Майскую.
— Пройдемте в кабинет, Игорь Павлович, — быстро предложила Маша и первая устремилась туда.
Недовольный Игорь прикрыл за собой дверь.
— Я ведь четко объяснил. Что не хочу тебя больше видеть. Никогда! сдержанно рявкнул он. — Зачем пришла?
— Игорек, не хами! — ласково посмотрела на гневного мужчину Маша и попыталась прижаться к нему.
Шведов брезгливо сморщился.
— Прошу тебя, уйди, — попросил он, и вроде бы у него заболели все тридцать два зуба одновременно.
— Милый, ты не понимаешь, от чего отказываешься, — горячо прошептала отвергаемая чаровница и сунула ладонь под белоснежную рубашку строительного магната.
Тот схватил ее руку и так резко дернул, что едва не превратил девицу в инвалида первой группы.
— Проваливай! — почти закричал одичавший от навалившихся на него неприятностей Игорь. — И никогда больше не попадайся мне на глаза! Поняла? Никогда!
Маша подавила судорожный всхлип. Первый раз ш нее так кричал мужчина. Мужчина, с которым она имела удачный контакт. Или ему не понравилось?
— Ты не можешь со мной так обращаться! За что?! — крикнула она
Шведов понял, что он, мягко говоря, некорректен. Сволочь, в общем.
— Извини, — глухо отозвался он. — Я во всем виноват. Дал повод. Напоил тебя, соблазнил. Теперь ору. Как дикий.
— Орешь!
— Прости, Маша. Давай расстанемся по-хорошему. Пойми меня! Моя жена и ребенок неизвестно где, что с ними сейчас происходит? А я занимаюсь с тобой любовью в своем рабочем кабинете. Я себя ненавижу. И тебя заодно.
Маша долго и пронзительно изучала Шведова своим зеленым взглядом. Честно говоря, она не знала, что делать. Она привыкла затрачивать минимум усилий, чтобы заполучить желанного мужчину, — ей никто никогда не отказывал. Маша справедливо полагала, что отказаться от нее может только мужчина с гангреной этого самого органа — все остальные жарко целовали следы ее ног и просили многократного повторения. Менее красивые женщины располагали сотней хитрых уверток для длительного выслеживания и отлова дичи, Маша всегда брала товар прямо с конвейерной линии, в праздничной упаковке. А тут Шведов с его дурацкой верностью исчезнувшей Олесе.
Маша опустила голову и, миновав Игоря, покинула кабинет.
Игорь сел в кресло, секунду о чем-то думал, потом принялся за работу. Элла Михайловна принесла ему кофе.
— Какая чудная девушка эта Мария! — сказала она. — Вы не находите? Но ушла от вас расстроенная. Вы ее, случайно, не обидели?
Шведов задумчиво посмотрел на секретаршу и ничего не ответил.
Автомобиль остановился около Маши сразу, стоило только поднять руку.
— Подбросите? — заглянула в салон Маша и, не дожидаясь ответа, уселась на переднее сиденье. Если бы она двадцать лет на необитаемом острове под пальмой прождала корабль, а он проплыл мимо, и тогда у нее не было бы такого разочарованного вида.
Но собственник авто желал познакомиться.
— Девушка, вы бы хоть посмотрели на меня! Маша не отрываясь глядела на дорогу. Вернее, внутрь себя.
— Зачем? — все же спросила она.
— Я как-никак оказываю вам услугу.
— Вот еще! — вспыхнула Маша. Но повернула голову влево. И замерла. Парень на водительском месте излучал голливудское обаяние. На нем были темные очки, не скрывавшие, впрочем, настойчивого взгляда, на щеках возникали и исчезали ямочки, улыбка сияла. Маша неуверенно улыбнулась. «Подавись своей Олесей!» — подумала она о Шведове.
— Никита Ильич Белкин, тридцать два года, врач диагностического центра, — представился по полной программе юноша. Он основательно фонил.
Маша чувствовала импульсы, посылаемые в ее сторону разгоряченным организмом Никиты. Она немного приободрилась.
— Я — Маша Майская, — сообщила она. — Журналистка.
— Майская? Как мило! — восхитился Никита.
— И ничего не мило, — зло огрызнулась Маша, но ее недовольство скорее относилось к Шведову, чем к новому знакомому. — Красиво!