Династия Ямато
Шрифт:
«Сидвелл Фрэндс» пользовалась большой популярностью у семей дипломатов. Учеба детей в этой школе дорогого стоила. Здесь учились многие будущие американские знаменитости, включая, к слову, Чарльза Линдберга. [31] В «Сидвелл» Сэцуко приобрела особый акцент, характерный для южных штатов США. Она побеждала в школьных спортивных соревнованиях по теннису, посещала уроки бальных танцев, не тушевалась в компании самых экзотических персонажей на дипломатических приемах. Друг семьи из Госдепа США Джозеф Грю, изредка балующий своих слушателей парочкой слов в описании требующего хотя бы двух десятков, охарактеризовал Сэцуко как «по-настоящему красивая».
31
Американский
Сэцуко отличалась от молодой императрицы Нагако в той же степени, в какой Титибу являлся непохожим на Хирохито. Сэцуко родилась в городе Уолтон-он-Темз (ее отец тогда работал третьим секретарем в посольстве Японии в Великобритании), и ее по праву можно назвать англофилом. Слава принца Титибу не очень-то ослепила ее. Несколькими годами ранее (еще до встречи в Вашингтоне) Сэцуко и Титибу виделись в Токио, позже императрица Садако пригласила семейство Мацудайра во дворец перед назначением в Вашингтон. Принц не обмолвился тогда с Сэцуко ни словом. Впоследствии она с иронией в голосе вспоминала: «Мое первое впечатление о Его Высочестве Принце — блики от очков и подтянутая, рослая фигура».
На второй встрече — в Вашингтоне — Титибу уделил ей внимание, поинтересовался успехами в школе и в спорте. Поживший за границей принц выглядел солидно, но и Сэцуко головы не потеряла, она намеревалась поступать в университет. Замужество — для девушек постарше, романтика — для Голливуда. Сэцуко считала себя реалисткой.
На следующий день принц покинул Вашингтон и в середине января 1927 г. прибыл в Йокогаму. Спустя несколько месяцев у Хирохито вновь рождается дочь. Вдовствующая императрица Садако направляет тайного эмиссара в посольство в Вашингтоне (граф Кабаяма, стародавний друг Садако, учился в США) с поручением убедить посла и госпожу Мацудайра дать согласие на брак Сэцуко с принцем Титибу.
Мацудайра, «низенький толстячок» с виду, являлся незаурядным государственным мужем с поистине эпической биографией. Посол был четвертым сыном знаменитого смутьяна Мацудайра Катамори, феодала клана Идзу. В свое время Катамори, один из предводителей «альтернативного» движения за сближение императора с сёгуном, выступал против физического устранения сёгуна. Поначалу самураи клана Идзу поддерживали войска клана Сацума, оборонявшего императорский дворец в Киото от нападений клана Тёсю (Мэйдзи тогда исполнилось одиннадцать лет, и он, как мы помним, был свидетелем тех событий). Семейство Мацудайра, таким образом, считалось заклятым врагом Тёсю. С падением сёгуна армия феодала Мацудайра отошла в замок Вакамацу в княжестве Идзу. После ожесточенной и длительной осады войска антисёгунской коалиции захватили замок, а Мацудайра обвинили в государственной измене. Хотя он оказался в стане проигравших, лично Мацудайра всегда оставался верен императору, так что в конечном счете честь семьи была восстановлена, сам клан Идзу оправдан, Мацудайра же сохранил свое место среди японской привилегированной элиты.
После окончания Токийского университета отец Сэцуко поступил на службу в японский МИД. Карьера развивалась успешно: первая загранкомандировка — Китай; по возвращении — директор американо-британского бюро МИД; со временем — посол в США, глава МИД; в годы Второй мировой войны — глава императорского двора.
Перспектива выдать дочь за принца Титибу всполошила семейство Мацудайра. Конечно, такое замужество престижно в самом высоком смысле этого слова, однако на невесту ложился тяжелейший груз ответственности. Атмосфера в японском посольстве в США стала мрачной, безрадостной, унылой. Сэцуко ничего не сообщили, в ее жизни ничего не изменилось. Ее родители допоздна засиживались с Кабаямой, но граф провалил свою миссию, и ему пришлось возвратиться в Токио ни с чем. К удивлению Сэцуко, по прошествии нескольких недель граф вновь появился в Вашингтоне с каменным выражением лица. Снова ночные посиделки, снова разговоры-уговоры с родителями. Буквально на следующий день Кабаяма послал за Сэцуко и объявил девице о цели визита, передав ей от имени вдовствующей императрицы предложение выйти замуж за принца Титибу. Сэцуко потеряла дар речи: «Я растерялась и слышала голос графа чуть жива». Родители исчерпали все мыслимые контраргументы: недостаточно высокое происхождение, семейное клеймо противников Реставрации, некоторая несдержанность и своеволие в характере дочери. Наконец они предоставили
Сэцуко переживала не зря. Вступление в брак для японки означает неминуемое прощание с отчим домом и переход в зависимость от семьи мужа даже при самом удачном раскладе. А для Сэцуко брак с Титибу означал принятие правил императорского двора с его назойливыми и вездесущими гофмейстерами. Удушающий придворный протокол положит конец ее личной независимости, изолирует от родителей и близких. Родители должны будут обращаться к ней с манерной вычурностью, от нее устранят прежних подруг. Она должна будет жить «за облаками», то есть на бесконечном удалении от простых людей. Не об этом Сэцуко мечтала, строя планы на будущее: она хотела жить свободно и независимо, как современная женщина. Забыть девичьи мечты, став узницей трона?
Прорыдав три дня и три ночи, Сэцуко капитулировала. Если такова ее участь, нужно принять ее достойно. Граф Кабаяма отправился в Токио.
Последовали многочисленные формальности. Сэцуко не имела аристократического титула, поэтому ее формально удочерил дядя-виконт. После окончания учебы в «Сидвелл Фрэндс» Сэцуко переехала в Токио и прошла ускоренный курс придворного этикета под личным началом вдовствующей императрицы. Обычно августейшие невесты обучаются этикету несколько лет — Сэцуко уделили три месяца интенсивной подготовки. (Патефонные пластинки с записями джазовой музыки и иные западные «штучки» запретили строго-настрого.)
В благоприятный, по мнению придворных знатоков науки о магических числах, день для обряда бракосочетания — 28 сентября 1928 г. — Сэцуко разбудили очень рано, дабы успеть должным образом сделать прическу и облачить ее в традиционный синтоистский свадебный наряд. Волосы густо напомадили маслом из камелий, уложили в прическу в форме сердечка, коса — до пояса. Нижнее кимоно — из шелка алого цвета. Сверху — плиссированные пурпурные кюлоты, «предназначавшиеся, вероятно, для великанши; мои пятки находились там, где полагалось быть ее коленям, а остальное длинным шлейфом волочилось позади». Одеяние состояло из двенадцати слоев, наряд невесты весил 16 килограммов, или 35 фунтов.
Невесту доставили на церемонию в карете императорского двора темно-бордового цвета. На пути во дворец ее приветствовали ликующие толпы, размахивающие национальными флажками. (Демонстрацию организовал императорский двор; ничего «спонтанного» не допускалось.) Карета остановилась у порога храма Касикодоро на территории императорского дворца. Принц Титибу обменялся с Сэцуко традиционными поклонами. Сэцуко провели в гардеробную, где на голову ей водрузили трехлучевую диадему, а в руки дали веер из кедрового дерева — символ скромности. О начале синтоистского обряда возвестили флейты и свирели. Жрец нараспев принялся читать молитву. Титибу со скипетром шел впереди невесты. У алтаря сел по правую руку, Сэцуко села по левую руку от жениха. На древнем придворном наречии Титибу обратился с речью к богам: «В этот знаменательный час, в этот знаменательный день мы предстаем как жених и невеста пред очами Твоими. Мы произносим клятву супружеской верности. Отныне и во веки вечные мы даем обет взаимной любви и супружеского согласия».
Отпив по глотку священного зеленого чая, Титибу и Сэцуко поднялись с колен. Торжественную тишину вспорол 21 выстрел из орудийного ствола. Гвардейцы с императорскими штандартами двигались впереди кареты новобрачных, выехавших из дворца по мосту Нидзу. Кавалеристы в шлемах с белым плюмажем расчищали перед каретой путь к дворцу Акасака, толпы скандировали «бандзай». Во дворце Акасака молодых ожидали четыре августейшие тетушки — дочери Мэйдзи: принцесса Асака, принцесса Хигасикуни, принцесса Такэда и овдовевшая, пострадавшая в дорожной аварии принцесса Китасиракава. Банкет, официальное фотографирование, и Сэцуко удалилась в свой новый будуар, где сняла с себя тяжелые одеяния и помыла голову — «отвратительное испытание», так как мыло в смеси с бензином нещадно щипало глаза новобрачной. Смыв с волос помаду, Сэцуко уложила их в европейскую прическу, надела европейское платье: на правом плече (пересекая грудь по диагонали) красовалась лента ордена Священной Короны первого класса, заколотая бриллиантовой брошью; бриллиантовая тиара венчала голову. В таком облачении Сэцуко вновь позировала перед фотографами, а Титибу (в военной форме лейтенанта пехоты, в руке — шляпа с плюмажем) присоединился к супруге.