Династия Ямато
Шрифт:
Хирохито направил Гуверу телеграмму, изъявляя в ней благодарность за теплый прием, оказанный его брату. Гувер в ответ заметил: молодожены «совершенно покорили наши сердца». Августейшая чета вернулась в Токио в июне 1931 г. на борту океанского лайнера «Титибу Мару».
Через двенадцать месяцев, в июне 1932 г., Джозефа Грю (не без подачи Ламонта) назначили послом США в Японии. Токио воспринял назначение Грю с особой теплотой: тому имелись весомые причины — в 1853 г. коммодор Перри наглядно продемонстрировал тогдашнему сёгуну мощь американского военного флота, войдя с армадой в Токийский залив. С тех самых пор потомки Перри пользовались в Японии особым авторитетом. Супруга Грю, Элис Перри, являлась правнучатой племянницей коммодора. Элис прекрасно говорила по-японски и, будучи лично знакома с императрицей Садако, поддерживала с ней дружескую связь. Отец Элис, Томас Сэджент Перри, слыл известным бостонским интеллектуалом. Мать происходила из рода Кабот, имевшего
У рода самого Грю также имелись ценные связи в Азии. Джозеф происходил из семьи бостонских банкиров, некогда страховавших «опиумные клипперы», принадлежавшие «Рассел энд компани». Родители Грю находились на короткой ноге с могущественными американскими семейными кланами: Форбсами, Делано и Рузвельтами. Богатство и авторитет этих семейств говорили сами за себя, поэтому «парням» типа Джо Грю оставалось одно — «соответствовать». После окончания Гротона Джо поступил в Гарвардский университет, в компании с Франклином Рузвельтом одновременно подвизался в штате «Кримсон». [35] В 1902 г., по окончании учебы, родители отправили Джо в кругосветное путешествие. Охота на горного козла на Памире, на медведя в Кашмире, на тигра в Китае… Какое-то время в Японии… В Бостон Джо возвратился с двадцатью двумя местами багажа и слугой по имени Судзуки. Путешествие приохотило Джо к экзотике, и он выразил желание поступить на службу в Госдепартамент. Родители Джо взялись найти отпрыску достойное место. Тем временем Джо познакомился с Элис на одном из светских приемов…
35
«The Harvard Crimson» — ежедневная газета, издается с 1873 г.
«Когда я увидел ее в домашней обстановке стоящей у камина в кимоно веселенькой расцветки, я не устоял и предложил ей выйти за меня замуж». Судзуки исполнял роль Купидона, носил Элис цветы и записки, болтал с ней по-японски. Джо обучался европейским языкам в приготовительной частной школе, но выучить японский не мог при всем желании, так как почти оглох после перенесенной болезни. С Джо следовало разговаривать громко, иначе у собеседника создавалось впечатление, что тот «где-то далеко».
Еще до женитьбы Джо Грю предложили должность в консульском отделе посольства США в Египте. В те времена дипломатическое поприще почиталось скорее приятным великосветским уделом, чем чисто гражданской службой с ее иерархией и законами. Друзья президента, финансисты предвыборной кампании, оставшиеся не у дел политики назначались на высокие дипломатические посты. За границей их обслуживали канцелярские служащие и атташе. Большинство высокопоставленных дипломатов являлись, строго говоря, материально независимыми «любителями», на службе у коих состояли в качестве секретарей молодые люди — также не бедствовавшие прежде (подобно Грю). Для начала Госдеп положил Грю 600 долларов ежегодно, но что деньги — деньги не проблема! В 1905 г. Грю женился на Элис и вместе с ней отправился к берегам Нила. В последующие несколько лет Грю давил на родителей, чтобы те через президента Теодора Рузвельта подыскали ему местечко покомфортней. Из Египта Грю перевели в Мексику, потом в Россию, а в 1908 г. он наконец получил долгожданный перевод в посольство в Германии. В те незабываемые денечки накануне Первой мировой войны ночная жизнь в Берлине была просто великолепна! Грю жили превосходно — в их распоряжении находились несколько автомобилей, прислуга. Изысканные вина, камерные концерты, немецкая знать… Как правило, Грю проводил в служебном корпусе американского посольства пару-тройку часов, не более. Утро начиналось с совершенствования игры на пианино (два часа), потом пешая прогулка от дома до посольства. Вечера посвящались бесконечным суаре.
Берлинские высшие «касты» по сути близки бостонским, а дипломатия вершилась на разного рода приемах, вечерах, балах. Тугоухость мешала Грю расслышать, что именно происходит вне все же ограниченного кружка местной аристократии. Он избегал контактов с германскими политиками, артистами и интеллектуалами, полностью изолировав себя от «простолюдинов». Имел на примете одного-двух журналистов, в личных
Грю удерживал в голове имена всех более-менее значимых членов берлинского бомонда: кто что пьет, в какие игры играет и кто кому кем приходится — но по какой-то причине события 1914 г. стали для него полнейшим сюрпризом. Грю питал к Германии и ее народу искреннюю симпатию. В письмах домой и депешах в Государственный департамент он высоко оценивал действия германского правительства и военных. И не понимал, почему тон ответных писем из дома являлся порой откровенно холодным, — родня попросту пыталась вернуть его к реальности. Грю потом утверждал, что попался на удочку немецкой пропаганды, доверчиво заглотив «крючок, наживку и грузило». Он считал (впрочем, как и многие немцы): Россия, Великобритания и Франция замыслили войну, так как завидовали германским успехам и благосостоянию. Но в Вашингтоне считали иначе…
Америка (еще до объявления войны Германии) уже принимала тем не менее в ней активнейшее участие экономически: предоставляла кредиты союзникам; торговала продовольствием, ширпотребом и военной техникой, одновременно оказывая гуманитарную помощь страдающим народам Европы, независимо от национальной принадлежности. То есть в полном соответствии со своей пуританской природой сочетала прибыль и благотворительность. В обязанности Грю в военные годы вменялось в том числе руководство гуманитарной программой Герберта Гувера в Германии. Будущий американский президент проявил себя тогда как «скромный миллионер», как квакер (некогда сколотивший состояние в Азии, будучи горным инженером), который теперь мог позволить себе приумножать свое богатство, не забывая вершить благие дела в масштабах всей планеты.
В апреле 1917 г. Соединенные Штаты вступили в войну. Американские дипломаты и административно-технический персонал посольства спешно покинули Германию. Вернувшись в Америку, Грю пытался «выправить» свой прогерманский имидж участием в разъездной пропагандистской кампании, публично обратившись к 24 тысячам человек за одиннадцать дней! Теперь он вовсю костил немцев, этих «беспутных варваров» и «международных преступников».
Конец Первой мировой войны застал Грю в Версале — здесь он работал в команде Герберта Гувера, состоящей из американских консерваторов-миллионеров. Гувер и Грю налаживали отношения с влиятельными членами японской делегации, включая князя Сайондзи и графа Макино — высокопоставленных советников японского императора. В 1920-е гг. Грю служил в посольстве в Лондоне, устанавливал деловые контакты с послом Японии в Великобритании Мацудайрой, чья супруга Набуко приходилась подругой детства Элис Грю.
По возвращении на родину Джо принял участие в подготовке к выборам президента США от республиканцев (1928 г.), отвечая за контакты партии с финансовыми кругами Бостона, Филадельфии и Нью-Йорка. Президент-республиканец Гувер переехал в Белый дом, но буквально на следующий год в октябре произошел известный крах Нью-Йоркской фондовой биржи. Демократы вешали всех собак на Гувера, но тому с грехом пополам удалось продержаться до конца своего первого и последнего президентского срока. В 1932 г. к власти пришел Франклин Рузвельт. Несмотря на незадавшееся президентство патрона, в «обойме» остались многие люди Гувера, включая генерала Дугласа Макартура (сохранившего пост начальника штаба сухопутных сил США) и Грю (уехавшего послом в Японию).
Во времена Великой депрессии японский рынок сохранил для американских экспортеров статус важнейшего в Азиатском регионе. Сохранение и усиление позиций американского бизнеса в Азиатско-Тихоокеанском регионе — наипервейшая задача Грю на новом для себя посту в Токио. Гувер, Морган, Ламонт и другие республиканцы ратовали за доктрину так называемого «перехода к стабилизации мировой экономики через усиление роли крупного международного частного капитала» — в его независимой от пограничных барьеров транснациональной ипостаси. В Азии и Тихоокеанском регионе США следовало активнее использовать экономические рычаги влияния; руководствоваться политикой кнута и пряника для достижения должной степени сотрудничества с США, мира и процветания. Сторонники рузвельтовского «нового курса» — не кто иные, как будущие большевики! Как раз в последнем американские республиканцы и многие представители японской элиты разительно сходились во взглядах. Либерал — значит, большевик!
Грю через родство имел выход на банкирский дом Морганов. Бабушка Джо по материнской линии принадлежала к общине квакеров, хотя сам он воспитывался в лоне епископальной англиканской церкви. Джейн Нортон Грю (двоюродная сестра Грю) вышла замуж за Джека Моргана. В глазах японцев Джо, таким образом, предстал как ставленник влиятельной американской «дзайбацу Морган». В Токио, как и в Бостоне, кровные «межсемейные» узы подразумевали очень многое. Благодаря семейным связям Джо и Элис с особенным радушием принимались «сливками» японской аристократии и бизнеса.