Династия Ямато
Шрифт:
Что бы там ни утверждала послевоенная пропаганда, о готовящемся нападении на Перл-Харбор знали многие. Почти за год, в январе 1941 г., посол Грю сообщал в Вашингтон о тревожных слухах в Токио: «По имеющейся информации из Токио, Япония планирует нанести массированный внезапный удар по Перл-Харбору в случае дальнейшего ухудшения отношений с Соединенными Штатами». Более того, Грю телеграфировал и о готовящемся нападении на Сингапур. Если об этом знал Грю, значит, знали и многие другие. Тем временем американским спецслужбам удалось взломать секретный код японского МИДа (при помощи декодирующего устройства «Мэджик»). Следовательно, Вашингтон еще до Перл-Харбора имел достоверную информацию о содержании шифр-переписки Токио со своими посольствами за рубежом. Несколько «Мэджик» работало в Лондоне, Сингапуре и Филиппинах. В Гонолулу — базе сухопутных сил и ВМС США на Тихом
В Вашингтоне некоторые японские дипломаты в последнюю минуту отчаянно пытались остановить угрозу «уже неизбежного». Среди них особенно выделялся Тэрасаки Хидэнари — первый секретарь посольства Японии в США, офицер японской внешней разведки. Джо Грю считал «Тэрри» (Тэрасаки) здравомыслящим человеком. Тэрри окончил университет Брауна, свободно говорил по-английски; супруга — американка Гвен Хэрольд из штата Теннесси, дочь — девятилетняя Марико — хоть и выглядела японкой, по натуре являлась настоящей американкой! У Тэрри имелись обширные связи; его старший брат Таро — директор Американского бюро японского МИДа, часто встречался с Грю (вплоть до своей добровольной отставки в середине 1941 г. после ухода Коноэ с поста премьера).
Тэрри — классический пацифист, всеми силами стремившийся предотвратить войну, которая станет для Японии катастрофой. Его личная миссия оказалась безнадежной, и не только потому, что Токио уже нельзя было ни остановить, ни убедить пойти на взаимные уступки в отношениях с США — во многом «благодаря» «принципиальному противодействию» госсекретаря Хэлла. Ведь, как мы помним, тайно от Конгресса Рузвельт уже дал согласие на вступление Америки в войну на стороне Великобритании и Нидерландов, пусть и в Азиатском регионе. А пока Рузвельт (на публике) играл роль миротворца, Хэлл в кабинетной тиши не шел «ни на какие компромиссы».
Тэрри, лояльный японец, любивший Америку, оказался меж двух огней. Об этом свидетельствуют записи в его дневнике накануне Перл-Харбора. 26 ноября посольство Японии получило от Хэлла очередной ультиматум. Америка требовала немедленного вывода японских войск с территорий, оккупированных Японией с 1935 г. (Таким образом, Маньчжурия, Корея и Тайвань находились «вне опасности».) Японию вынуждали не только уйти из Китая и Индокитая, но и поддержать режим генералиссимуса Чан Кайши, денонсировать Тройственный пакт с Германией и Италией. В обмен США обещали отменить нефтяное эмбарго, разморозить японские банковские вклады и начать работать над проектом нового торгового соглашения с Японией. Хэлл отверг японское контрпредложение о поэтапном выводе японских войск из Китая и Индокитая, растянутом на двадцатипятилетний срок. Посол Номура получил из Токио инструкции найти «более приемлемое решение» не позднее 30 ноября. (30 ноября, разъясняли послу, должно фигурировать в ответе Хэллу — к этому времени японский флот выполнит свою задачу в Перл-Харборе.) Тэрри, как офицер разведки, по своим каналам также знал о вышеупомянутой подоплеке японского ответа Хэллу…
Вечером 26 ноября Тэрри записал: «Спецпосланник Курусу вызвал меня к себе для разговора с глазу на глаз… „Мы находимся в отчаянном положении. У нас нет иного выхода… Как бы организовать сигнал Рузвельту, чтобы он направил телеграмму Императору? Верю, подобный шаг с его стороны остановит войну“. Курусу обратился ко мне: „Не могли бы вы как-то поспособствовать этому?“» (Курусу, как и Тэрасаки, женат на американке, отец троих детей. Его сын — летчик японских ВВС, в войну погиб в воздушном бою над Тихим океаном.)
Курусу направил министру иностранных дел Того телеграмму следующего содержания: «Провожу активные мероприятия по проработке вопроса о телеграмме Рузвельт — Императору. Следует ли продолжать, как Вы полагаете? Эта война может представлять угрозу для самой жизни императора. Следовательно, наш долг — предотвратить ее». Одновременно Курусу телеграфировал лорду — хранителю печати Кидо: «Направил телеграмму особой важности [министру иностранных дел). Не оставьте ее без внимания». Курусу и Тэрри искренне верили: император в силах вмешаться и остановить войну.
Тэрри вышел на президента США через Стэнли Джоунса — миссионера-методиста, имевшего «персональный доступ» к Рузвельту. Джоунс встретился с президентом 3 декабря; Рузвельт заявил: «Я размышлял над тем же, имею в виду отправку телеграммы императору. Консультировался с советниками —
Американское командование сухопутных войск и ВМС оказалось абсолютно не готово к отражению японской атаки. Волею случая японские авианалеты не выполнили главной задачи — уничтожения американского авианосного соединения в Перл-Харборе. Американские авианосцы вывели в открытое море, и, таким образом, они оказались вне досягаемости японской палубной авиации, а всего через несколько месяцев сыграли решающую роль в битве у Мидуэй, переломившей ход войны на Тихом океане и принудившей Японию перейти к оборонительным действиям. И все же Перл-Харбор положил конец интригам с обеих сторон, став переходом к прямому военному столкновению. Перл-Харбор ознаменовал начало беспрецедентного в истории человечества массированного, высокоскоординированного разграбления Японией государств Юго-Восточной Азии, педантичного вывоза и инвентаризации награбленного. В хаосе войны лишь немногие избранные могли видеть истинную картину происходящего — изуверские жестокости японцев затмили, загородили их сугубо экономические цели.
Когда Кидо подъезжал к императорскому дворцу на холме, первые золотые лучи солнца пронизали тьму на востоке: «Тогда это выглядело как знак свыше, возвещающий о великой судьбе страны, вступившей в войну против США и Англии… В 7.30 я встретился с премьером, начальником Генерального штаба сухопутных сил и начальником Генерального штаба флота. От них я узнал великое известие об успехе внезапной атаки на Гавайи. В 11.40 меня принял император, и наша беседа с ним длилась до полудня. На меня произвело громадное впечатление хладнокровие императора в тот день. Император распорядился обнародовать Высочайший манифест об объявлении войны».
В 1946 г. Хирохито сообщил Тэрри о получении обращения Рузвельта и заявил — если бы оно пришло на день раньше, «он бы остановил нападение». Хирохито, таким образом, признал перед своим доверенным лицом, что он мог не допустить войны…
Другой принципиальный вопрос, остающийся без ответа по сей день, таков: действительно ли японское нападение на Перл-Харбор явилось такой уж неожиданностью для США? Политическое и военное руководство Великобритании и США информировали о готовящемся нападении заблаговременно и исчерпывающе — об этом свидетельствуют факты, ставшие достоянием исследователей лишь относительно недавно. По мнению Ёсиды, Черчилль вел активную закулисную игру с целью спровоцировать Японию на войну с США. 10 ноября 1941 г. Черчилль в одной из своих речей заявил, что, если между США и Японией вспыхнет война, Британия объявит войну Японии «в течение ближайшего часа». Ёсида отмечал: «Для разгрома нацистской Германии… Великобритания могла пойти на любые действия, лишь бы втянуть Соединенные Штаты в войну».