Династия Ямато

Сигрейв Стерлинг

Наутро следующего дня обращение Хирохито транслировалось по радио. Впервые он обращался по радио к своему народу. Император говорил высоким и пронзительным голосом, на витиеватом придворном диалекте, поэтому простые японцы немногое поняли из его речи. Речь Хирохито вновь напоминала всем, что он и теперь «выше облаков», и не содержала таких слов, как «поражение» и «капитуляция».

«Нашим верноподданным. После глубокого раздумья над общими тенденциями развития мира и актуальными условиями, достигнутыми Нашей империей в настоящее время, Мы решили заключить соглашение относительно текущего положения дел… обстановка на фронтах развивается не обязательно в пользу Японии… Обеспечивая безопасность и целостность государственного устройства империи, Мы вечно пребываем с вами, Наши преданные подданные, и полагаемся на вашу неколебимую веру и безусловную искренность».

Вскоре и премьер-министр Судзуки — принявший присягу несколькими месяцами ранее радиообращения Хирохито — выступил с собственным заявлением на государственной радиоволне. Поблагодарив императора за

принятие «священного решения об окончании войны с целью спасения народа», Судзуки продолжил: «Нация приносит Его Величеству свои искренние извинения [за исход войны]». Князь Хигасикуни эхом вторил за Судзуки и публично призвал нацию к покаянию: «Его Величество лично, из уважения к духам великих предков, принял решение об избавлении миллионов Своих подданных от ужасов, лишений и страдания, проложив путь к эре Великого мира… Никогда раньше нас столь глубоко не потрясала Его безграничная душевная щедрость. С переполняющей наши сердца глубочайшей благодарностью мы молим Его Величество принять наше смиренное покаяние за нарушение Его священного покоя».

Глава 9

ЗАКЛИНАТЕЛИ

Спустя двое суток после подписания акта о капитуляции Японии неугомонный дядя Хирохито, князь Хигасикуни, наконец осуществил свою сокровенную мечту. Родственник Хирохито еще с 1920-х гг. имел виды на пост премьер-министра, да только придворные советники путались под ногами, на дух не перенося крайнюю переменчивость его политических приоритетов (менявшихся с дуновением легчайшего бриза, подобно карпу из рисовой бумаги, гордо реящему на флагштоке). Хирохито не единожды заявлял: члену августейшей семьи премьерский портфель ни к чему, тем более в условиях войны, случись что… Зато теперь, с воцарением мира на земле Японии, императорский трон вершил великие дела! Военные и гражданские охотнее пойдут на сотрудничество, если правительство возглавит член императорской семьи! «Нанкинский мясник» князь Асака направился в Китай с высочайшим указанием обеспечить полное прекращение огня и сдачу в плен японских передовых частей. Принц Такэда — в Маньчжурию, с аналогичным указанием, а также для обеспечения наискорейшего вывоза «военной добычи» из Маньчжурии и Кореи в Японию…

В министерстве обороны и правительстве — суетливое смятение. В небо взвиваются столбы дыма — ответственные чиновники жгут секретные документы. Ящики с вооружением и амуницией зарывают в землю, чтобы в случае «необходимости» иметь их под рукой. Военнослужащие избавляются от униформы, переодевшись в бедных крестьян. Подобные вещи в полной мере иллюстрируют умонастроение большинства японцев, свидетельствуя о непризнании Японии по сути своего поражения в войне — нет, она приняла «стратегическое решение» перенести решающую битву на более поздний срок. Многие японцы и по сей день убеждены: Япония не проиграла войну. Милитаристы и взрастивший их крупный бизнес укрылись в тени. Потсдамская декларация абсолютно четко заявила о решимости союзников предать суду военного трибунала японских военных преступников. В Германии союзникам удалось захватить личные архивы нацистов, использованные затем в качестве доказательной базы. В Японии им этого не удалось. Верхушка нацистской Германии не избежала возмездия. Япония потеряла лишь нескольких генералов и адмиралов, принявших вину на себя и заслонивших остальных.

К концу войны Японии удалось сокрыть на дне своей прибрежной полосы драгоценных металлов и камней на многие миллионы долларов США. Награбленное спрятали также в бомбоубежищах на территории островной Японии — входы замуровывались, высаживался бамбук для маскировки. Госпитальное судно «Тэнно Мару» (бывший голландский фрейтер «Оптен Ноорт», захвачен Японией в Индонезии) прибыло на военно-морскую базу в Йокосуке из Филиппин с ранеными на борту и 2 тысячами тонн золота «Золотой лилии» («Тэнно Мару» являлось одним из шести квази-госпитальных судов «Золотой лилии»). Спустя несколько дней «Тэнно Мару» с грузом золота вошел в Маизура, где принял дополнительный золотой груз. Позже судно вывели ночью в бухту и затопили, капитана и 24 членов команды убили. В 1987 г. «Тэнно Мару» подняли со дна австралийские и японские специалисты с соблюдением режима секретности. Госпитальное судно «Ава Мару», шедшее из Китая в Японию, в апреле 1945 г. в условиях плотного тумана потопила американская подлодка, принявшая его за военный корабль. На борту «Ава Мару» находились семьи высокопоставленных японцев, 40 тонн золота в слитках, 12 тонн платины, бриллиантов на 150 тысяч карат, титан и другие драгоценные металлы. По поводу гибели «Ава Мару» Япония выразила США протест, отрицая наличие военной добычи на борту.

В императорский бункер близ Нагано (110 миль к северо-западу от Токио) и в близлежащие заброшенные шахты в конце войны свезли «таинственные грузы»; за десять последних месяцев войны 10 тысяч корейцев-зеков прорыли десятикилометровый подземный комплекс под горой Минаками — здесь предполагалось расположить один из бункеров императора и подземный штаб сухопутных сил на случай боевых действий на территории Японских островов. Общий объем комплекса под Миноками составил 60 тысяч кубических метров. Здесь также планировалось разместить правительственные структуры и даже Школу пэров! Союзники обошлись без десанта на Японские острова, война закончилась для Японии поражением, но комплексу все же нашлось применение — в качестве складов для «Золотой лилии», надежных, как сейфы швейцарских банков.

Под водой и под землей скрыто многое, да не все… Четыре тонны опиума и героина на сумму более шести миллионов долларов США (в ценах 1945 г.) обнаружил один из американских оккупационных патрулей в пустотелых балках складского помещения в Нагано.

Задолго

до капитуляции Японии Америка приняла решение о единовластном проведении предстоящей оккупации этой страны. В отличие от Германии, где союзные державы контролировали каждая свою оккупационную зону, в Японии учредили только американскую зону, а японское гражданское правительство использовали для содействия оккупационной политике Вашингтона. В день капитуляции Японии президент США Трумэн назначил генерала Макартура Верховным главнокомандующим объединенными вооруженными силами (СКАП), [66] согласовывающим свои действия с британским премьер-министром Этгли, Сталиным и Чан Кайши. В течение шести последующих лет Макартур практически безраздельно властвовал над 83 миллионами японцев. В качестве Верховного главнокомандующего Макартур игнорировал Дальневосточную комиссию из 11 государств, [67] превратившуюся в беззубый форум. (Москва, Лондон и Канберра протестовали понапрасну.) Макартур находился в уникальной ситуации для полновластного проведения реформ в стране, остро в них нуждавшейся. Вместо этого он передал полномочия тем лицам, по чьей вине японский народ пребывал в «темной долине». Процесс «передачи» развертывался постепенно, однако его изначально «запрограммировали» именно на это. В Вашингтоне по поводу будущего устройства Японии единой линии не выработали. Либералы настаивали на реформах; консерваторы — на их отмене и сохранении власти Хирохито, передаче «законным владельцам» контроля над правительством и финансовой системой Японии. Миссия Макартура заключалась в показушном проведении в Японии «либеральных реформ» (на самом деле Макартур действовал в интересах консерваторов).

66

SCAP — Supreme Commander Allied Powers.

67

Дальневосточную комиссию создали из представителей Австралии, Великобритании, Индии, Канады, Китая, Нидерландов, Новой Зеландии, СССР, США, Филиппин и Франции для выработки согласованных решений с целью обеспечить выполнение Японией ее обязательств по условиям капитуляции. 25 апреля 1952 г. ликвидирована по инициативе США.

Если сбросить со счетов исключительно успешную аграрную реформу, проведенную в Японии под патронажем США и запущенную раньше, чем ее смогли заблокировать (вот доказательство того, что реальные перемены могли быть воплощены в жизнь), то ведь почти нечего и вспомнить. Реформы носили косметический характер. Япония не перечеркнула своего темного прошлого. Предполагалось начать процесс демилитаризации Японии с арестов высокопоставленных японских военных руководителей, за ними последовали бы аресты руководителей делового и финансового истеблишмента Японии, финансировавшего войну и нажившего баснословные барыши. Аресты при Макартуре провели, но вскоре большинство арестованных выпустили на свободу. Кое-кто провел один-два года в тюрьме Сугамо в качестве подследственного по делу о военных преступлениях, а затем вышел из заключения, выставив свою кандидатуру на пост премьер-министра «побежденного» правительства. Члены императорской семьи, принимавшие в войне самое непосредственное участие на разных уровнях (включая нанкинскую резню и махинации «Золотой лилии»), избежали правосудия. Императора Хирохито полностью реабилитировали. Исходя из вышеизложенного, Япония (в отличие от Германии) так и не встала на истинный путь — путь реально функционирующей демократии.

Акцент сделали на преемственность, не на реформу. Надежды на то, что за семь лет американской оккупации (1945–1952 гг.) правящая верхушка Японии, пришедшая к власти во времена Реставрации Мэйдзи, очистит свои ряды, «демократизируется», «ударит себя по запястью», не оправдались. Общественному сознанию навязывалось основное положение теорий Тома Ламонта и Джо Грю о свободе гражданской элиты Японии от экономической коррупции, присущей Китаю. Японским бюрократам, финансистам, промышленникам и членам императорской семьи «присуща» добродетель; их просто-напросто «подавили» «злонамеренные милитаристы». Грю убеждал президента Трумэна: для Японии главным является вопрос о «вырезании раковой опухоли милитаризма», дальше-де природа сама справится. Критики Грю стенали по поводу «изворотливой наивности» подобного рода ожиданий…

В течение первых двух лет оккупации, назовем их «СКАП-1», в Японии наблюдалась суматошная активность по демократизации страны. Новые идеи, новые надежды! Давно назревшая аграрная реформа, наконец проведенная в жизнь, превратила Японию в страну мелких землевладельцев, покончив с арендаторско-крепостнической системой. Задумывались великие планы роспуска «дзайбацу», банковской реформы, уплаты значительных репараций государствам, оккупированным Японией во Второй мировой войне, реформы системы образования, промульгации новой, подлинной конституции Японии, призванной перестроить политическую систему страны в поистине подотчетную перед народом. Однако менее чем в двухмесячный срок Макартур умудрился отступиться от правой веры в реформы и впасть в ренегатство по вопросу о возмездии в отношении военных преступников. В последующий период до конца срока пребывания на посту Верховного главнокомандующего объединенными вооруженными силами в Японии, назовем его «СКАП-2», Макартур совершил поворот на 180°, введя запрет на проведение демонстраций и забастовочную деятельность трудящихся в Японии. Существовали и многие иные удручающие решения. Не успел остыть пепел в разрушенных Хиросиме и Нагасаки, как личности, противопоставлявшие себя любым реформам, уже восстановили контроль над Токио, вернув едва не утерянную монополию на богатство и власть.