Дипломат
Шрифт:
Вещи сняли с машины, и русский солдат внес в подъезд три чемодана и плоский металлический ящик с документами. Пилот попрощался с ними за руку и извинился за аварию и причиненные ею неудобства. Мелби повел Эссекса наверх, а Мак-Грегор остался ждать в теплом, обшитом панелью холле.
– Благодарю вас, Мелби. – сказал Эссекс, окинув взглядом бледноголубую спальню. Потом он внимательно посмотрел на Мелби, стараясь определить, что тот собой представляет. Это был сорокалетний мужчина, с брюшком, не старавшийся казаться моложе своих лет. Он тоже разглядывал Эссекса сквозь толстые стекла роговых очков, а Эссекс прикидывал в уме, кто он такой: первый секретарь, второй секретарь или один из советников.
–
– Мне очень совестно, что вы из-за меня не ложились, – сказал Эссекс.
– Пустяки, сэр. Я не хотел, чтобы сэр Френсис засиживался слишком поздно.
– Разумеется. Я очень рад, что сэр Френсис не дожидался меня.
– Вам больше ничего не нужно?
– Нет.
– Тогда спокойной ночи, сэр.
– Спокойной ночи, Мелби.
– И добро пожаловать в Москву, лорд Эссекс.
– Спасибо.
Мелби вышел и бесшумно притворил за собой дверь. Эссекс открыл свой американский чемодан, бросил на кровать шелковую пижаму и расстегнул молнию на сумке с туалетными принадлежностями, которую его лакей Эванс предусмотрительно положил на самый верх. Он достал зубную щетку, почистил зубы и умылся горячей водой, наличие которой было весьма приятным сюрпризом, а затем с удовольствием улегся на тонкие бредфордские простыни и заснул.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Пока сэр Арчибальд Кларк-Керр ездил в Румынию и в Лондон, английское посольство в Москве возглавлял сэр Френсис Дрейк, полномочный представитель в ранге посланника. Он пригласил Эссекса и Мак-Грегора к завтраку и теперь молча стоял перед камином в библиотеке, помещавшейся на первом этаже, и поджидал Эссекса. Мак-Грегор, умытый и приглаженный, уже сидел на диване возле камина и грыз себя за то, что пришел точно в назначенный час, до появления Эссекса. Конечно, это пустяки, но все-таки он чувствовал бы себя лучше в этой типично английской комнате, приди он сюда вместе с Эссексом.
Мак-Грегор никогда в жизни не бывал ни в одном посольстве, но он ожидал увидеть именно такую комнату – просторную, теплую, с двумя высокими окнами. Книг было ровно столько, сколько требуется, чтобы оправдать название «библиотеки». Обшивка из полированного дуба сплошь покрывала стены – от застланного ковром пола до потолка, который поддерживали тесаные дубовые балки. Камин тоже был облицован дубом, а внутри выложен белым мрамором. На стенах висели большие портреты трех или четырех поколений английских королей, по крайней мере, так показалось Мак-Грегору. Впрочем, он был не совсем в этом уверен, ибо знал в лицо только короля Георга и королеву Марию. Он медленно, внимательно рассматривал каждый портрет и чувствовал, что сэр Френсис Дрейк смотрит на него так, словно только сейчас заметил его присутствие. Когда Мак-Грегор вошел, Дрейк пожал ему руку, сказал несколько вежливых слов – и все. Мак-Грегор перевел взгляд с портретов на Дрейка, любопытствуя, почему тот за ним наблюдает. Дрейк отвел глаза и продолжал стоять неподвижно, чистенький и аккуратный, в черном пиджаке, брюках в полоску и галстуке бабочкой. Мак-Грегор искренне обрадовался, когда в комнату вошел Эссекс.
– Хэлло, Френсис, – бодро приветствовал он Дрейка. – Рад видеть вас.
– Доброе утро, Гарольд, – чинно проговорил Дрейк. – Как вы себя чувствуете?
Они крепко пожали друг другу руки.
– Превосходно, – сказал Эссекс.
– Вы не пострадали?
– Да нет же, бог мой.
– Я так и знал, что рано или поздно какой-нибудь «Дуглас» разобьется. Русские летают, как сумасшедшие.
– Сомневаюсь, – сказал Эссекс. – Я вижу, вы уже познакомились с моим помощником.
– Да. – Дрейк даже не взглянул на Мак-Грегора. – Давайте вспомним, Гарольд, когда мы с вами виделись в последний раз? Кажется, в Париже, в тридцать восьмом, я был там проездом по пути в Мюнхен.
– Разве мы встретились тогда? – сказал Эссекс. – Что-то не помню.
Мак-Грегор наблюдал, как Эссекс завладевает комнатой и становится ее хозяином вместо Дрейка. Он расхаживал взад и вперед, рассматривал портреты, открывал книжные шкафы, переставлял безделушки. Вид у Эссекса был самый домашний: скромный костюм из плотной шерстяной ткани, узенький галстук и простые, грубые башмаки. Дрейк, седовласый, подтянутый и корректный, являл собой образец респектабельности. Он был ниже Эссекса ростом, и Мак-Грегор спрашивал себя, не потому ли Дрейк стоит так прямо, высоко подняв голову, или, может быть, это оттого, что Эссекс хозяйничает в его владениях.
– Какая безвкусица, правда? – сказал Эссекс, оглядывая комнату.
– Да нет, почему же, – возразил Дрейк.
– Английская комната, – заметил Мак-Грегор.
– Глупости! – сказал Эссекс. – Только иностранцы воображают, что это английский стиль. Впрочем, эта комната немного смахивает на скверную имитацию Кабаньей залы в Каслтоне, когда ее еще не съели термиты. – Каслтон была родовая усадьба Эссексов в графстве Эссекс, близ Арендела – Гэмптонский королевский дворец в миниатюре. Зала носила названье «кабаньей» оттого, что предки Эссекса некогда жарили там кабанов на каменном полу; но впоследствии, когда отец Эссекса увлекся охотой на буйволов в Западной Африке, Кабанья зала превратилась в арсенал: все стены были увешаны длинноствольными ружьями разных систем. Потом Каслтон пришлось продать разбогатевшему мукомолу, ибо никто из членов семьи Эссекс не мог платить налоги, и когда убрали ружья, то дубовая обшивка стен Кабаньей залы мгновенно рассыпалась прахом, источенная бесчисленными поколениями термитов. Эссекса удивляло, что мучной король соглашался жить в таком холодном, допотопном доме, как Каслтон. Когда поместье было продано, Эссекс очень сокрушался, но, тем не менее, его пробирала дрожь каждый раз, как он вспоминал о нем. Здесь, в библиотеке посольства, было, по крайней мере, тепло и, несмотря на безвкусицу, не так уж плохо, если бы только не королевские портреты.
– Кто это догадался развесить по стенам королей и королев? – спросил он Дрейка. – Вот уж не ожидал увидеть здесь королеву Шарлотту: я думал, она давно позабыта. Да и старику Георгу тут явно не по себе.
Мак-Грегор заметил, что Дрейка покоробило.
– Портреты несколько велики для этой комнаты, – примирительно сказал сэр Френсис.
Появился слуга с подносом и поставил его на столик; за ним вошел Мелби и тотчас же принялся разливать виски.
– Вы, конечно, уже познакомились с Мелби вчера вечером, – сказал Дрейк, обращаясь к Эссексу. – Я привез его с собой из Лондона.
– Да. – ответил Эссекс. – Я как раз думал, откуда он взялся.
Мак-Грегор почувствовал себя отомщенным за нарочитое невнимание к нему Дрейка. Он взял из рук Мелби стакан, хотя терпеть не мог виски и даже из вежливости редко пил его, Мелби сел рядом с ним на полосатый диванчик, и Мак-Грегор, осмелев в присутствии Эссекса, вытянул ноги и расположился поудобнее. Однако он слегка опасался бесцеремонных замечаний Эссекса. Мелби сидел очень чинно, под стать самому Дрейку, и Мак-Грегор подумал, что Мелби – почти точная копия своего начальника. Правда, Мелби потолще и погрузнее, но оба одинаково чопорны и сладкоречивы.