Дипломатическая быль. Записки посла во Франции

Дубинин Юрий Владимирович

Проблема, уже много месяцев не сходящая с первых полос газет, здесь обсуждается спокойным тоном, ровным голосом. Но оба собеседника внимательно вслушиваются в слова друг друга, четко формулируют свои позиции. Западные державы не могут воспрепятствовать заключению договора между Советским Союзом и Восточной Германией. Но все это не означает, что они одобрят подобный акт или присоединятся к нему.

Если Советская Россия, заключив договор с Восточной Германией, скажет, что с этого момента союзники не могут оставаться в Западном Берлине, то я не думаю, заявляет де Голль, что мы согласимся на это, как, по-видимому, и наши союзники.

Де Голль поясняет, что Франция не относится с полным доверием к Германии, и ее

политика в германском вопросе исходит не из доверия к этой стране, а из стратегических интересов. Он активно откликается на мысль Хрущева о совпадении точек зрения Франции и Советского Союза по германскому вопросу.

— Что касается объединения двух германских государств, то, действительно, мы, — заявляет де Голль, — не стремимся добиться этого. Когда-нибудь оно, может быть, и произойдет, но мы не спешим.

Границы Германии по Одеру — Нейссе, подчеркнул французский президент, не подлежат никакому пересмотру Франция считает важными имеющиеся соглашения с ФРГ, которые запрещают этой стране иметь некоторые вооружения, и мы не хотим пересматривать эти соглашения.

В целом, обобщает де Голль, Франция в своей политике в отношении Германии исходит из существующего положения, и разница между нами состоит в том, что это положение Советский Союз предлагает оформить юридически.

К чему же следовало бы стремиться в европейской политике? Де Голль говорит, что его цель — добиваться когда-нибудь единой Европы, в которую входили бы и восточная и западная ее части. Но для этого нужно, чтобы Западная Европа стала сильной и организованной, а это предполагает нахождение в ней и Западной Германии. Если страны Западной Европы будут разобщены, то в них будут сильны чувства страха перед огромной и организованной Восточной Европой. И это будет толкать их к американцам.

Хрущев соглашается с заявлением относительно установления контактов между Западной и Восточной Европой. Я это понимаю, говорит он, как экономическое и культурное сотрудничество между организованной Восточной Европой и организованными странами Западной Европы, включая, разумеется, и Западную Германию. Экономическое и культурное сотрудничество явится хорошей основой для улучшения всей международной атмосферы. Он считает также благотворным такое положение, когда США не имели бы возможности оказывать давление на западноевропейские страны.

Пройдет совсем немного времени после этой беседы, и де Голль провозгласит ставший легендарным лозунг создания Европы от Атлантики до Урала.

Переговоры по германскому вопросу завершаются выводом Хрущева о том, что по сути дела позиции Советского Союза и Франции совпадают.

Де Голль кивает головой в знак согласия.

* * *

Следующая крупная тема переговоров — проблема разоружения и безопасности. Самым значительным моментом разговоров по этой тематике становится разъяснение французским президентом политики самостоятельности, к которой во все большей степени переходит Франция, Он обращает внимание на то, что в марте прошлого года средиземноморская эскадра Франции выведена из-под командования НАТО, Мы закрыли, говорит он, доступ во Францию американскому ядерному оружию, отказали Вашингтону в разрешении размещать во Франции их ракеты.

Это известные факты, но важно то, что о подобных вещах, касающихся самых деликатных сторон отношений Франции с США, французский президент говорит с советским руководителем. Еще важнее, что эти факты выстраиваются де Голлем в четкую концепцию новой внешней политики, неотъемлемым элементом которой, судя по всему, должно стать и улучшение отношений с Советским Союзом.

Вдруг он произносит нечто неожиданное для нас: я считаю, что пребывание Франции в НАТО — явление преходящее. Франция намеревается не всегда оставаться в НАТО и основывать на НАТО свою политику.

Н. Хрущев не меняет выражения лица, хотя по

какому-то неуловимому движению ясно, что сигнал услышан. Короткие высказывания де Голля в отношении НАТО в предыдущих беседах приобрели теперь значение одной из практических целей его политики.

Французский президент уже давно интригует мир новыми идеями политико-стратегического характера. Еще в июне 1958 года он заявил: «В рамках западного мира, к которому мы принадлежим, не будучи обязанными ограничиваться им, мы должны занимать свое собственное место, осуществлять свою собственную деятельность, чтобы служить миру и безопасности» [4] . Шумную реакцию вызвал направленный де Голлем в сентябре 1958 года руководителям США и Англии меморандум, в котором предлагалось осуществить глубокую реформу НАТО, с тем чтобы ответственность этой организации была распространена на весь земной шар, а за Францией было бы признано право участвовать во всех политических и стратегических решениях наряду с США и Англией. Все это, конечно, анализировалось в Москве. Однако действия де Голля давали возможность для двоякого толкования: либо как средство воздействия Франции на своих союзников для достижения цели увеличения роли Франции в рамках Атлантического союза, либо как нечто другое. При этом вариант выхода Франции из НАТО представлялся почти невероятным. Теперь об этой возможности де Голль сказал сам, сказал лидеру Советского Союза. Он не уточнил, как, когда и что именно он намеревается предпринять, но это в конце концов не важно для начала.

4

Discours et messages, v. III. Avec le renouveau 1958–1962, Paris, 1971, p. 18.

Хрущев не задал уточняющих вопросов: слишком щекотливая это была материя. Он, однако, не преминул отметить, что советское правительство с пониманием относится к политике де Голля и с симпатией встречает соответствующие решения Франции в отношении НАТО. В информации, содержащей оценку своих переговоров в Париже, заявление де Голля по данному вопросу Хрущев вынес на первое место.

Пройдет еще почти шесть лет прежде, чем 21 февраля 1966 года Ш. де Голль объявит о намерении Франции полностью выйти из военной организации НАТО. Отметим попутно, что в тот момент шла подготовка к его официальному визиту в Советский Союз. Две линии, а точнее, два направления единого курса — политики независимости Франции и сближения с Советским Союзом развивались параллельно. Беседы лидеров двух стран в тиши Рамбуйе были важной вехой этого процесса.

Один из ключевых элементов политики независимости де Голля — обладание Франции ядерным оружием, создание на этой основе так называемой ударной силы. Во время пребывания Хрущева Франция производит свой второй атомный взрыв Де Голль проинформировал об этом Хрущева в беседе 1 апреля. Проинформировал и добавил: я знаю, что ни русские, ни американцы, ни англичане не выражают никакой радости по поводу французских испытаний атомной бомбы. Но мы, французы, обязаны это делать, поскольку это дает нам известную автономию среди западных стран.

Хрущев заметил: мы понимаем ваши чувства. Мы тоже радовались, когда удачно проводили наши атомные испытания. Однако в связи с тем, что сейчас успешно развиваются переговоры о запрещении испытаний ядерного оружия, мы лишены возможности поздравить вас с успехом. Мы искренне стремимся к разоружению.

Лучше было бы, сказал он, объединить усилия наших стран в области мирного использования атомной энергии.

На это предложение французский президент отвечает согласием, подчеркивая: мы готовы непосредственно сотрудничать с вами в деле мирного использования атомной энергии в такой степени, в какой вы этого пожелаете. Мы готовы даже публично заявить об этом.