Дипломированный чародей или приключения Гарольда Ши
Шрифт:
Ши криво улыбнулся. Нашел что у него спрашивать! Однако, подумал он, пусть катится все, как катится, поэтому ответил:
— М-да, случай не из простых. Если ты женишься на ней таким образом, то нарушишь законы своей религии, а если она выйдет за тебя на других условиях, то нарушит законы своей религии, если она вообще верующая. По-моему, вам обоим лучше податься в зороастристы. Такой выход должен быть близок и тебе, и ей.
Вмешалась Бельфегора:
— А кто такие эти зо-ро-астристы? — На последнем слове она малость запнулась.
— О,
Девушка сказала:
— Не настолько это… — и тут же примолкла при виде задохнувшегося от ужаса Медора.
Рот его бессильно хлопал, то открываясь, то закрываясь, как у карпа в пруду. Когда он наконец подобрал слова, оказались они следующими:
— В гебры зовешь ты меня?! Стать алхимиком, огню поклоняющимся? Они же каннибалы грязные, что голыми пляшут и плоть человеческую поедают! Ну уж нет, не заключил бы я союза брачного с самой царицею Бриллиантовых Островов, будь у нее даже вся мудрость и все искусство постельное эфиопов, ибо из гебров она! Будь даже она прекраснейшей из женщин смертных на взгляд посторонний, держал бы я ее за грязнейшую из шлюх, что кости глодает крысиные и арапских прислужников нанимает для услады своей!
Бельфегора сделала глубокий вдох.
— Лорд мой Медор, — заметила она, — довольно невежливо сие с твоей стороны! Заклинаю тебя получше все это обдумать, покуда готовим мы ложа свои. — Единственным грациозным движением она оказалась на ногах. — Я — на дерево.
На следующее утро они позавтракали остатками охотничьих трофеев девушки. Медор слегка поворчал насчет отсутствия соли, а Руджер жаловался, что нет имама, дабы назвать точный час молитвы. Ши сказал:
— По-моему, весьма сомнительно, что мы доберемся до замка сегодня, если не разживемся в По лошадьми.
Медор поглядел на девушку:
— Клянусь Аллахом, если мы даже вообще не доберемся до замка, и то это будет слишком рано для меня, если не отыщется там добрый казий со свидетелями, дабы сочетал нас узами брачными!
Ши открыл было рот, но сразу вмешалась девушка.
— Нет-нет, прекрасный Медор, — возразила она, — не планируй наш брак столь поспешно! Ты же знаешь, что по-прежнему связана я обещаньем своим, как и рыцарь любой, и обещала я сэру Гарольду оставаться с ним до той поры, покуда деянье наше не завершится успехом. Пока существует верность, каждый обязан хранить ее!
Упадок духа у Медора оказался явлением временным. К тому моменту, как они приготовились вновь отправиться в путь, он опять был весел и бодр. Когда Ши подвел Руджера к ослу с намерением повторить вчерашнюю операцию, поэт метнулся вперед и уселся на осла первым.
— Алло! — крикнул Ши. — Твоя очередь была вчера.
Медор важно поглядел на него с высоты ослиной спины.
— Да сожжет Аллах мою печень, если и сегодня я не поеду на осле! — ответствовал он. — О сын греха…
Шлеп! Дотянуться было трудно, но Ши все-таки достал его правой, и Медор жабой плюхнулся на землю. Приподнявшись на локте, он обалдело поглядел на Ши, который в это время изучал свои занывшие от удара суставы, гадая, что же заставило его выдержку удрать в черт знает какие далекие края.
Когда он поднял взгляд, Бельфегора уже встряла между ними, положив руку на рукоять ножа.
— Де Ши! — проскрежетала она. — Переходит это границы всяческого терпенья. Что за дремучее невежество пейзанское! Больше ты мне не рыцарь, а я тебе не дама, ежели не принесешь ты немедля извинения!
В общем, Медор поехал на осле. Ши, плетясь по грязи и камням и ведя под уздцы Руджера, угрюмо гадал, действительно ли столь ярок свет его жизни.
Придавленные тяжким грузом взаимного несогласия, который держал всех в молчании, они добрались уже почти до самого По, когда перевалило за полдень, и Бельфегора коротко объявила, что если они собираются сегодня есть, то она отправляется на охоту. На сей раз Медор не составил ей компанию. Как только он слез с осла, то тут же прикрыл глаза ладонью и ткнул куда-то рукой.
— Иншалла! — воскликнул он. — Владыка мой Гарр, взгляни-ка скорей на это диво! Дерево сие, без сомненья, персиковое, и, Пророк свидетель, будут у нас сегодня фрукты на сладкое!
Без всяких признаков какой-либо хромоты он куда-то ускакал и через несколько секунд вернулся с полными руками спелых персиков.
В этот момент Гарольду Ши пришла на ум некая идея.
— Посиди и последи за Руджером, пока я их приготовлю, — сказал он.
Медор подозрительно прищурился.
— Ладно-ладно, не волнуйся, — успокоил его Ши. — И вообще, извини, что я тебя утром обидел.
Физиономия поэта расплылась в блаженной улыбке.
— Воистину сказано, повелитель мой Гарр, что франки страшны во гневе, но, если смириться с ними, в дружбе — благородны.
Взявшись за тюрбаны с петлей, он отвел Руджера в сторонку.
Ши снял свой шлем и воткнул его шишаком в землю — получилась превосходная чаша для пунша. Туда полетели четыре персика. На оставшихся Ши вырезал острием ножа буквы «С», «Н» и «О» и расположил их так, как проделал это док Чалмерс, когда столь неожиданно произвел в Царстве Фей шотландское виски. Тогда это было случайностью, твердил себе Ши, но на сей раз, что бы ни вышло, все пойдет в дело. Он склонился над шлемом и, навострив одно ухо в ту сторону, где Медор, довольно вяло придерживая поводок, внимал очередной перегруженной подробностями истории о штурмах и побоях, тихо повторил все, что сумел припомнить из заклинания дока: