Дипломированный чародей
Шрифт:
— Доброму попутчику всегда рады мы. Можем предложить немного копченого лосося. А у тебя что есть?
— Скрюмир звать меня, приятель. По-моему, завалялось маленько хлебца да сушеная драконятина. Слушай-ка, а ты, часом, не Тор ли Одинссон — метатель молота?
— Ты близок к истине.
— Ну вааще! Это что-то! — Великан скорчил ужасную рожу, долженствующую, очевидно, изображать улыбку.
Изогнувшись, он снял со спины мешок и плюхнулся у входа. Ши рассмотрел его теперь получше и нашел, что и вблизи великан отнюдь не производил более отрадного впечатления. Длинные патлы монстра были забраны в пучок, из которого
— Налетай, братва! — прогремел он.— А где лосось?
Тьяльви молча протянул ему кусок рыбы, и великан шумно взялся за дело. Время от времени он вытирал физиономию тыльной стороной огромной лапы, истек слюной и весь перемазался жиром.
Ши никак не мог оторвать от древнескандинавского матраса кусочек, пока не сообразил пустить в ход нож — таким жестким оказался хлеб. Мясо дракона оказалось помягче, но тоже задало хорошую работу челюстям, которые у Ши и без того болели — нажевался он за последние сутки что надо. Драконятина резко отдавала чесноком, но Ши было уже все равно.
Жуя, он вдруг увидел вошь с доброго таракана размером, выползающую из черного меха одной из гамаш Скрюмира. Она немного поплутала в джунглях шерсти чуть ниже великаньего колена и снова заползла в свое укрытие. Ши чуть не стошнило. Но после всего, что он пережил, одной вши оказалось недостаточно, чтобы уничтожить его интерес к еде слишком надолго. Ну и фиг с ней, чего тут такого.
Локи вдруг хитро ухмыльнулся:
— Нет ли в мешке твоем репки, о Волосатый?
Скрюмир насупил брови:
— Чаво? Репы? Не. А на кой вам репа?
— Наш ворлок,— Локи ткнул пальцем в Ши,— имеет привычку ее кушать.
— Чаво-о? Хватит заливать-то! — прорычал гигант.— Слыхивал я про всяких козлов, что жрут жуков и хлещут коровье молоко, но в жизни не слышал, чтоб кто-то хавал репу.
— Так я получаю волшебную силу,— объяснил Ши с довольно кислой улыбкой и почувствовал, что на сей раз выкрутился неплохо.
Скрюмир рыгнул. О, то была не просто отрыжка, идущая из глубины души, а скорее нечто сродни природному катаклизму. Ши старался не дышать, пока воздух не стал чище.
— Слышьте, мужики,— поинтересовался великан, устраиваясь поудобнее,— с чего это вас занесло в Ётунхейм?
— Крылатый Тор путешествует, где пожелает,— заметил Локи величественно, но глаза все же отвел.
— Ну-ну, не наезжай, я просто подумал, что Тор приперся из-за Хрунгнира с Гейррёдом. Ух они бы порадовались! Кому не охота отыграться? Он здорово отколошматил тогда этих великанов.
— Немногие возликовали бы больше меня, повстречав...— загромыхал было Тор, но Локи бесцеремонно оборвал его:
— Спасибо за предупреждение, любезнейший Скрюмир. Коль хозяева дружелюбны, так и гостевать в радость. Э-э, лосося еще не хочешь?
— Не-а, я уж слопал, сколько хотел.
Шелковым голоском Дядюшка Лис продолжал:
— Не будет ли слишком большим нахальством с нашей стороны поинтересоваться, куда держит путь ваше великанство?
— А-а... В Утгард, куда ж еще. Утгард-Локи устраивает большую
— Богатым и блистательным, должно быть, будет пир сей.
— Верно подмечено, блин. Ух и почавкаем! Все холмовые великаны придут, и инеистые, и огненные,— все. Да, енто будет что-то!
— С великим удовольствием поглядели бы на зрелище такое. Будь мы на том пиру гостями столь могучего великана, как ты, никто из дружков Хрунгнира или Гейррёда не посмел бы нам напакостить, верно?
Скрюмир довольно обнажил гнилые пеньки.
— Эти сопляки-то? Ха! И пикнуть бы не посмели.— Он задумчиво поковырялся большим пальцем в зубах.— Ладно, так и быть, топайте со мной. Босс Утгард-Локи — отличный парень, мой друг, так что никаких заморочек не будет. Вытряхивайтесь из моей перчатки и пошли.
— Что?! — разом воскликнули все четверо.
— Блин, да вы в ней ухо давили, в моей перчатке!
Заявление это содержало в себе столь тревожный смысл, что четверо путешественников, включая могущественного Тора, подхватили свои пожитки и немедленно выкарабкались из укрытия, проявив при этом необычайное проворство.
Дождь прекратился. Меж холмов змеились рваные полосы тумана, жемчужные на фоне темно-серых туч. Путешественники осмотрели свое убежище снаружи. Вне всяких сомнений», то действительно была огромная перчатка.
Скрюмир ухватился за верхний край «входа» левой рукой и сунул туда правую. Со своего места Ши не удалось разглядеть, что произошло — то ли перчатка сжалась до подходящего размера, то ли она исчезла и великан подменил ее другой, поменьше.
И в этот же самый момент он внезапно почувствовал, что промок насквозь.
Обдумывать случившееся времени уже не было — ход размышлений был прерван рычанием Тора. Громовержец распорядился загружать колесницу.
Когда Ши уже сидел, согнувшись, на сундуке и раскачивался в такт движениям повозки, Тьяльви шепнул:
— Я так и знал, что Локи ухватится за Волосатого. Всегда говорю — как приспела нужда в смекалке, так без Дядюшки Лиса просто никуда.
Ши молча кивнул и чихнул. Ему страшно повезет, если он не свалится с первоклассной простудой, расхаживая в этих мокрых одеяниях. Окружающий пейзаж становился даже еще более диким и блеклым, чем в предыдущий день их путешествия. Впереди шагал Скрюмир, за спиной которого раскачивался мешок. До колесницы то и дело доносился кислый запах пота.
Одежда промокла. Почему? Дождь ведь уже перестал, когда они выбрались из чудовищной перчатки. Нет, с этой перчаткой явно что-то неладно. Остальные, включая обоих богов, ничуть не колеблясь приняли ее гигантские размеры за несомненный признак того, что Скрюмир куда больше и могущественней, чем кажется на первый взгляд. Ладно, великан-то он великан, но вряд ли настолько уж он велик. И пусть мир этот не подвластен тем законам природы, которые действительны у него дома, все же не было достаточных оснований полагать, что изменились и законы иллюзии. Ши достаточно долго занимался психологией, чтобы немного разбираться в приемах, которые в ходу у эстрадных магов. Остальные же, не знакомые ни с этими трюками, ни с техникой современного мышления, даже и не подумали критически, с позиций хотя бы элементарной логики, подойти к этой ситуации. Им и в голову не пришло подвергать сомнению очевидное.